Домовенок Кузька-11: Домовенок Кузька и Вреднючка - НЕВЕСЕЛЫЕ ДЕЛА

Подробности

Категория: Галина и Татьяна Александровы

Домовенок Кузька и Вреднючка (сказка)

- Все равно, - упрямится шишига, - может, гадошти какой в тортик подшипала. Шахару там или шливок.
- Не хочешь - не ешь, я обратно отнесу, - пугает Кузька.
- Штой, штой, попробовать надо. Может, и правда вкушненько.
Нравится шишиге тортик, ест, чавкает. Съел, облизался.
- Что кошке-то передать? - спрашивает домовенок ложкиным голосом. Ждет Кузька, что шишига благодарить кошку начнет.
- Хороший тортик, - немного подумав, говорит шишига, - пушть еще приносит.
* * *
Даже на улице слышно, как мурлычет Фенечка. Только что полакала она свежих сливок, помыла мордочку и лапки, лежит на солнышке и поет песенку.
- Ну и вид у тебя, Фенечка, будто крынку сметаны слизала, - приступил к делу Кузька.
- Крынку - не крынку, а на блюдце хозяева расщедрились. Даже и не знаю, с чего это они такие добрые.
- Да разве это хозяева? - удивился Кузька. - Слышал я, что это шишига тебя угостить решил. «Хорошая, говорит, кошка эта Фенечка, зря я ей столько неприятностей делал».
- Глупость какая, - горячится кошка, - сроду такого не бывало, чтобы шишиги с кошками подружиться хотели. И матушка моя шишиг терпеть не могла, и бабушка, и прабабушка. Глупость какая!
- Вот и правильно, - подзадоривает кошку домовенок, - раз твоя прабабушка шишиг терпеть не могла, то и ты не терпи. Он тебе сливочек - а ты его когтями, он к тебе ласкаться - а ты его зубами.
- Зубами? Когтями?
Задумалась кошка, забыла про домовенка. Лежит, соображает: хорошо ли это, если к тебе ласкаются, а ты - когтями?
А домовенку того и надо. Если Фенечка задумалась - это уже хорошо.

Глава 11. НЕВЕСЕЛЫЕ ДЕЛА

С тех пор и пошло. Некогда Вреднючке стало безобразничать. А когда ему больно-то безобразничать? Пока сервиз свой вычистит, чтобы к другим хозяевам не убежал, пока с цветочками поиграет, пока золу и сажу в печке всю съест - больно понравилась ему зола в кошкином тортике - так и ночь пройдет.
Маленькие пакости он по привычке все же делает. Вчера, например, отгрыз металлические блестящие шарики с кровати бабушки Настасьи и слопал весь табак у деда. Ну так это же от голода, а не хулиганства ради.
И Фенечку больше не обижает. Интересно обижать того, кто обижается и мстит. А чего кошку обижать, если она не мстит, а тортики носит? Скучно.
Да и Фенечка теперь не шипит, когти не выпускает, глаза зеленые не таращит при виде шишиги. А чего их таращить, если он хвост ей дверью больше не прищемляет? Да еще если присмотреться, он и правда на котенка похож. Только на очень запущенного. И то понятно: сирота. Некому ему шерстку вылизывать, некому манерам хорошим учить.
Живут они так и не знают, что прознала о них Корогуша. Ох и вредная же была эта Корогуша! Больше всего на свете завидовала она кошкам. Неприятно ей было, что люди кошек привечают, кормят и по шерстке гладят. Есть на земле такие создания: ничего не делают они для того, чтобы их любили, а когда других любят - злятся.
Обращалась Корогуша в кошку и пакостила хозяевам, а те считали, что это их родная кошка хулиганит, и наказывали бедняжку. А Корогуша и рада: добилась своего.
Пробралась Корогуша в дом Кузьки и пытает шишигу:
- Говорят, испортился ты, говорят, совсем безобразничать разучился. Нехорошо это, нельзя это шишигам. Уважать никто не будет. Вас, шишиг, все боятся: и домовые, и дети, и кошки. Вы - главные. А у тех шишиг, что не хулиганят, шерстка выпадает и зубы отваливаются.
- Да я безобразничаю, - оправдывается шишига, - на цветочки брызгаюсь, золу из печки ворую, мусор из углов съедаю, паукам и таракашкам рожи страшные строю.
- Неправильно ты безобразничаешь! - ругается Корогуша, - смотри, как безобразничать надо!
Тут же обращается она в Фенечку и начинает давать урок шишиге.
Подскочила к окну, вцепилась когтями в занавеску - занавеска в клочья. По пути лапой горшочек с самой молоденькой геранькой скинула, с той, у которой по белому цветку ярко-алая кайма шла. Запрыгнула на полку с посудой - лапой по чашкам, лапой по ложкам, лапой по плошкам - звон, шум, переполох.
А потом прыгнула в печку, пощекотала хвостом ей ноздрю, печка и чихнула. Громко так чихнула, басовито. Зола вся сизым облачком избу заволокла, в этом облачке растаяла Корогуша. Не насовсем, конечно, растаяла, просто невидимой стала.
Тут бабушка свечу зажгла. Видит - полон дом чудовищ чумазых, с физиономиями страшными. Самое большое бородатое чудовище на полу лежит, басом воет, самое маленькое в Анюткиной кроватке сидит, тонким голоском пищит.
Сначала испугалась бабушка Настасья, а потом поняла: никакие это не чудовища, а ее дед да Анютка. Просто зола из печки перепачкала их лица, вот и стали они страшными и неузнаваемыми.
Встал тут дед с пола, строго посмотрел на Фенечку и говорит громовым голосом:
- Чтобы духу твоего в моем доме не было. Не оправдала ты моего доверия, прогоняю я тебя. Иди, мыкайся по белому свету, пока не найдется наивный человек, который пустит тебя в свой дом.
Дед совсем не был злым. Просто он не знал, что это Корогуша в образе Фенечки в доме разгром учинила.
Пробовала Фенечка объяснить деду, что невиноватая она, а он не слушает. Не понимает он кошачьего языка. Твердит одно:
- Вон из моего дома!
Опустила кошка голову, поджала хвост пушистый и ушла. Недалеко, правда, ушла. Никак не могла она поверить, что несправедливость восторжествует на свете.
До рассвета прибирались в избе бабушка, дед и Анютка. Кузька тоже помог, чем мог. Под утро легли сны досматривать. Все легли, даже домовенок. Расстроился он, что не смог вовремя Корогушу заметить и прогнать. Тихо в доме, только ходики тикают. Ходики тикают, да маленький шишига носом хлюпает. Жалко ему свою любимую гераньку. Привык он к ней.
- Правда, весело? - слышит вдруг он вкрадчивый голос.
Оглянулся шишига - никого. Сначала никого, а потом как из-под земли Корогуша выросла.
- Чего веселого? Чего веселого? - накинулся на нее шишига. - Чего натворила? Цветочек мой шломала, на кого я теперь брызгаться буду? Кто мне теперь шапочки дарить будет?
- Зачем дарить? Иди да оборви все цветочки на подоконнике, вот тебе и будет шапочек целый воз.
- Это уже будут не шапочки, - размазывает слезы по мордочке шишига, - это уже просто цветочки! А зачем кошку прогнала? Она мне тортики варила!
- Сам будешь варить.
- Я не привык шам, я рецепта не знаю! - горячится шишига. - И тарелки с чашками зачем перебила? К кому моя пошуда в гошти ходить будет? Придется ей в другой дом идти, заблудится еще!
- Скучно с тобой стало, шишига, - зевает Корогуша, - но ты не бойся. Я так просто не уйду. Я не позволю, чтобы у тебя от добрых поступков шерстка выпала и зубы отвалились. Я из тебя такого шишигу сделаю - все бояться будут. Не только шишиги, но и домовые.

Глава 12. ВЕРНИТЕ ФЕНЕЧКУ

Разбился горшок с шишигиной геранькой, сломался стебелек у растения. Попричитала бабушка Настасья, сгребла все на совок да и выкинула. Незачем в доме разбитый горшок, незачем погибший цветок.
Только шишига проследил, куда бабушка цветок выкинула, перетащил в свою норку осколки, стебелек и стал герань выхаживать. Давно подсматривал он за Анюткой, как она о цветах заботится, вот и научился.
Сначала горшок склеил, земли хорошей туда наносил. Потом воткнул в землю сломанный стебелек и начал каждый день за щекой воду носить - поливать да сбрызгивать. Чтобы гераньке нестрашно было, в стене окошко на белый свет прогрыз. Теперь часто солнышко в его норку заглядывало, своими лучиками лепестки цветка перебирало.
Сидит как-то шишига возле своего цветка, разговаривает:
- Я тебя поливаю-поливаю, лиштики протираю-протираю, вредителей гоняю-гоняю, а ты шо мной не разговариваешь. Говори быштро!
- А ты с ним ласково поговори, - советует ложка.
За ложку говорит, конечно, опять Кузька. Он давно прячется за углом шишигиной норки.
- Я не умею лашково, - капризничает шишига, - не приучен.
- А ты приучись!
- А как?
- Повторяй за мной: цветочек, красивенький, поговори со мной, пожа-а-алуйста!
- Цветочек, красивенький, поговори шо мной быштро, - не совсем правильно повторяет шишига.
- Не быстро, а пожа-а-алуйста, - сердится Кузька.
Сердится и от этого говорит уже своим нормальным голосом, а не ложкиным.
- Не быштро, а пожа… А кто это со мной разговаривает?
- Я, твоя ложечка, - опять низким голосом отвечает Кузька.
Но шишигу уже не проведешь. Он, конечно, невоспитанный, но совсем не глупый.
- Это сейчас ложка, а до этого - не ложка.
Тут и Кузьке надоело в прятки играть. Он, конечно, хотел перевоспитать шишигу, но что-то из этого не совсем хорошее дело получается. Вот и кошку из дома выгнали, а какой без кошки дом? Без кошки дом не настоящий.
Выскочил он из своего угла и говорит шишиге:
- Ну и не ложка я, не ложка! Ну и что? Зато я - самый настоящий домовой. А домовым быть лучше, чем ложкой.
- Подшлушивал? - сердится шишига. - Цветочек мой отнимать пришел?
Тут только Кузька герань заметил. Смотрит - жива герань. Листики зеленые, новые бутоны к окошку тянутся. Обрадовался он, подбежал к шишиге, лапку ему жмет, по плечу хлопает.
- Вот умница! Вот диво-диво удивление! Сама бабушка Настасья цветок выкинула, а ты смог его выходить! Вот радость!
Тут и шишига растаял. Все время ругаться и ворчать - очень тяжелая работа. Ни один шишига долго не выдержит.
- А вот бутончик, - хвастает он, - а вот еще один!
Полюбовались вместе геранькой, порадовались, а дальше что делать? Ссориться? Скучно. Лучше подружиться. Они и подружились.
- Кузька, - протягивает руку домовенок.
- Шишига, - представляется шишига.
- А имя у тебя есть?
- Имя? - задумывается шишига. - Кажется, где-то валялось. Но где - я не помню. Наверное, я его потерял.
- Вот тетеха беспамятливая, - всплескивает руками Кузька. - Ну ничего, найдешь. А если не найдешь, мы тебе новое раздобудем.
Знаешь, сколько бесприютных имен по свету мается! Сейчас главное не это. Сейчас главное - Фенечку в дом вернуть и Корогушу прогнать.
- Фенечку вернуть? - радуется шишига.
Полюбилась ему кошка. Не только за тортики полюбилась, а за мягкий животик, за нежный голосочек, за игривый характер. Хорошо было бы для такой кошки другом стать!
- А это не будет добрым поступком? - настороженно спрашивает он у домовенка.
- Конечно, будет, - радуется Кузька.
- Тогда я не буду Фенечку возвращать, - грустит шишига, - мне нельзя добрые поступки шовершать. От них шерштка выпадает и зубы отвалятся.
- Смотри! - горячится Кузька. - У меня зубы - во! Шерстка - во! Мышцы - во! Кулаки - во! И ничегошеньки не отваливается! А я этих добрых поступков несколько миллионов за семь веков насовершал.
- Нешколько миллионов? - удивляется шишига. - А это много?
- Даже больше, чем пять, - авторитетно заявляет Кузька.
- И ничего не отвалилось? - радуется шишига.
- Ничего! - выгибает грудь колесом домовенок.
- Тогда и я не боюсь! Тогда и у меня не отвалится! Тогда и я миллион добрых поштупков шовершу! А это даже больше, чем пять!
- Я вот чего надумал, - шепчет ему Кузька.
Сидят в норке шишига и домовенок, шепчутся, интриги плетут. Хорошо в норке у шишиги! Солнышко в окошко светит, цветочек стоит, постелька лежит, посуда чистая. И Корогуши нигде рядом нет. Не знает она про шишигину норку, да и знать ей незачем.