Домовенок Кузька-16: Путешествие домовёнка Кузьки - Вниз по речке

1 1 1 1 1 Рейтинг 4.76 [21 Голоса (ов)]

Путешествие домовёнка Кузьки (сказка)

 


Глава 9

Вниз по речке

И вдруг на нос Кузе упала огромная капля — бум! А потом еще две — бум-бум!
— Это еще что такое? — удивился домовенок, вытирая нос рукавом.
И тут вдруг под ногами — хлюп-хлюп — водичка. Присмотрелся Кузя: под ногами — лужи. Прислушался — неподалеку вода журчит. Побежал домовенок на звук и видит — подземный ручеек течет, песню напевает:
Я ручеек, ручеек,
Я по камушкам — скок!
— Если есть ручеек — будет и речка, — решил домовенок и вместе с веселым ручейком запрыгал по камушкам. Прыгал и подпевал, и видит вдруг — впереди засветлело. И вскоре вывел ручеек Кузю к белому свету да к быстрой реке.
— Уррра-а-а! — обрадовался домовенок солнышку, речке, лесу и свежему воздуху.
И давай плясать, подпрыгивать, в волнах плескаться, по песку кататься — вот как рад был домовенок! А когда устал, набегался, присел на теплый песок — дух перевести. Смотрит по сторонам и думает:
«Что-то не похоже на Безымянку. Наша речка — прямая да неспешная, а эта вон как быстро бежит, да еще и петляет все время. У нашей речки берега пологие да земляные, а тут все больше обрывы да камни. Нет, не наша это речка!» — решил Кузька.
Решил, а потом вспомнил, что ему дядька Водяной про жизнь речек рассказывал:
— Речки — они как люди. Сперва шумные да быстрые. А станут постарше, протекут подальше — и становятся важные да медленные. Поэтому одну речку не узнаешь, если по течению долго плыть.
— Ага! — подумал Кузьма. — Если долго плыть — можно и доплыть!
Подумать-то он подумал, но вот плыть на чем? Здесь, поди, Бабки-Яги корыто не плавает, а лодки с собой Кузька захватить не догадался. Осмотрелся Кузьма и видит — лежит на берегу башмак деревянный — большой-пребольшой.
— Вот мне и лодочка готова! — обрадовался Кузя.домовёнок Кузька сталкивает с обрыва корабль из башмака
Соорудил из вышитого платочка парус, надел его на палку, погрузил в кораблик сундучок, уперся ножками в землю, ручками в деревянный бок и кряхтит:
— Эх, раззудись плечо — подтолкни рука!
Кряхтел-кряхтел — и сдвинул свой кораблик с места. Заскрипел тот по песку, зашуршал и в воду — плюх! А Кузьке только того и надо — прыгнул он в лодочку-долбленочку и поплыл.
Плывет, ладошками гребет, красотой любуется. А красота и вправду ненаглядная — деревья высоченные, небо синее, а в воздухе водяная пыль висит — переливается на солнышке. Залюбовался Кузьма и сам не заметил, как вдруг его суденышко закрутилось-завертелось и понеслось куда-то со страшной скоростью, аж в глазах все замелькало. И вокруг грохот стоит такой страшный, что уши закладывает. Кузька сидит в своем башмаке, головой крутит, как тот кукушонок — не поймет, что происходит. И что-то ему подсказывает, что добром все это не кончится. Втянул голову поглубже в плечи, руками прикрыл, сидит на дне башмака и причитает:
— Ой, беда-беда, огорчение!
Вдруг по дну заскрежетало что-то, лодочка дернулась и остановилась. Посидел Кузька, подождал, что дальше будет. Лодка стоит — не шевелится. Домовенек выглянул осторожненько и видит: вокруг одно только небо с облаками да водяные брызги. Как так? Высунулся Кузя, осмотрелся и ахнул. Висит его кораблик на самом краю какой-то коряжки, а под ним — целая река воды вниз падает. У домовенка даже голова закружилась — он такого в жизни не видел.
— Вот это да! В этом лесу даже речки неправильные!
Правильные-неправильные, а выбираться как-то нужно. А тут еще и лодка потихоньку стала поскрипывать да к краю коряги двигаться. Забегал Кузя по дну, затопотал лапотками:
— Ой, что же теперь будет? Ой, как же мне быть? Ой, что же мне теперь делать?
Переживал Кузя, беспокоился. И вдруг слышит сквозь грохот веселые голоса и смех. И тут — раз! — мимо него с шумом и брызгами пролетел кто-то и вниз прыгнул. Два! — и еще одно длинное тело прошумело рядом. Три! — и чешуйчатый хвост смахнул Кузькин башмачок-лодочку с коряжки. И лодочка стала небесной повозкой — полетела по воздуху быстро-быстро. Кузька высунул свою довольную мордочку из-за борта и кричит радостно:
— Лечуууу!
Летит и видит только лес и реку под собой и облака рядом-рядом. Хотел Кузька руку протянуть и кусочек небесной сладкой ваты оторвать. А лодка вдруг повернулась носом вниз и стала лететь к реке. И тут понял Кузя, что он не летит, а падает. Вот тут ему и стало по-настоящему страшно.
— Эх, прощай, молодая жизнь! Прощай, родная деревня! Прощайте… — Кузя летел быстро и не успел попрощаться со своими друзьями.
И тут шмяк-тарарах-пшшихх-буль-буль — влетел Кузькин кораблик в прозрачную воду. Кораблик — в одну сторону, Кузя — в другую, сундучок — в третью. Башмак был деревянный — он на волнах закачался. Сундучок был кованый — он на дно упал. А Кузька был живой, настоящий — он бултыхался, бултыхался, пузыри пускал. Руками машет — к воздуху выплывает. А тут вода за пазуху наберется, в лапти нальется — он опять тонет. Стал Кузя уставать и все реже видеть солнышко сквозь брызги. И тут его что-то как подбросит, как подкинет!
— Опять лечу! — думает Кузька.домовёнок Кузька
Только он в воду стал обратно падать, как ему снизу опять — шмяк! — что-то мягкое. И снова Кузя полетел. Полетал он так немного и надоело ему.
«Дай-ка посмотрю, — думает, — кто это со мной так балует?»
Скосил глаза и видит большие рыбьи хвосты им, как мячиком, играют.
— Эй, рыбы! Отпустите меня — я не согласен больше летать! — кричит он рыбам.
Глядь — а это никакие и не рыбы. Это русалки — только очень большие.
— Русалки! — обрадовался Кузя. — Значит, до дома недалеко!
Поиграли с ним русалки и на берег выбросили, на мягкую траву-мураву.
— Русалки-русалки, — кричит им домовенок. — Далеко ли мне до дома?
А они посмотрели на него голубыми глазами и говорят:
— Никакие мы тебе не русалки. А где ты живешь — мы и знать не знаем.
— А кто же вы? Хвосты рыбьи, а головы — девичьи. Русалки и есть!
— Нет, не русалки, — обиделись они, — а ундины.
— Хоть горшком обзовись, только в печку не лезь! Русалки, ундины — все одно, все едино! — ворчал Кузя. — Плавать-то все равно умеете!
— Плавать умеем, — согласились ундины и стали плавать, плескаться, в воде кувыркаться.
— Плавать умеете, а нырять, поди, нет! — поддразнил ундин Кузя.
— Еще как умеем! — хором закричали они и принялись так нырять, что волны подняли.
Вынырнули — мокрые, довольные. Блестящими глазами на домовенка смотрят что, мол, съел? А тот не унимается:
— Все равно — с закрытыми глазами, наверное, под водой плаваете.
— С открытыми, с открытыми! — возмутились нерусалки.
— А чем докажете?
Те закрутили головами, завертели, залопотали что-то — решают, как недоверчивому домовенку доказать, что все-то они умеют.
— Я придумал! — говорит Кузя. — Нырните-ка вы под воду и найдите там на дне кованый сундучок. Если уж его найдете — спорить с вами не буду.
Ундины обрадовались:
— Смотри и учись! — говорят.
Плюх-плюх хвостами и ушли под воду. Долго их не было, Кузя даже заскучал. И вдруг выныривает самая молодая и самая быстрая:
— Нашла, нашла! — и в руке сундучок держит.
Подплыла к берегу и Кузе его отдала — убедись, мол.
— Спасибо вам, ундины! — поклонился домовенок. — Лучше вас я в этом лесу никого не встречал!
Ундинам эти слова очень понравились. Они все подплыли к домовенку и стали спрашивать, чем они могут ему помочь.
— Отвезите меня вниз по речке. Я слово волшебное знаю — пожалуйста! — попросил Кузя.
Ундины согласились. Одна посадила домовенка с его сундучком себе на плечи, и они поплыли. Плыли долго, останавливались на бережку переночевать, Кузькины ножки размять, кувшинок собрать да пообедать.
На берегах много интересного видели. Много людей, много зверей, много городов, много деревень. И речка вскоре стала медленная и широкая. Только вот родной деревни Кузя так и не увидел. Так проплыли они всю реку до самого конца.
Кузя загрустил, закручинился, заплакал:
— Как же я заблудился? Как же мне домой попасть?
А молодая ундина ему и говорит:
— Не плачь, а то вода соленая стала!
Взрослая ее подружка ей возражает:
— Он не виноват в том, что вода стала соленая и невкусная. Просто речка приблизилась к морю, вот вода и посолонела.
И вправду река стала широкой-преширокой. Такой широкой, что конца-края ей стало не видно — нет земли, одна вода. Высадили ундины Кузю на этом последнем берегу:
— Прости, дальше не поплывем. А то просолимся и засохнем!
Махнули напоследок хвостами и уплыли восвояси.
А Кузя стоит на берегу моря и не знает, куда дальше ему отправиться.
— Ну, все. Приплыли. Вот он — край света. Дальше — нет ничего. Значит, я не в ту сторону плыл. Ой, голова моя садовая! Надо теперь обратно добираться! — загрустил домовенок.домовёнок Кузька и нептун хозяин морей
Сел на камушек и стал смотреть, как волны морские на берег катятся. Посидел-посидел и видит — по волнам на большой рыбине бородатый человек плывет, а в руках у него — вилы для сена, только странные — прямые какие-то. Важный такой человек, видно — в этих местах его все знают и уважают.
— А если его знают, то и он все знает, — решил Кузя.
Взобрался на камень и руками стал размахивать, внимание привлекать.
Человек увидел Кузю, повернул свою рыбу и поближе подплыл — узнать, что ему надобно. Кузя представился человеку и пожаловался на свое горе.
Человек с вилами оказался морским царем, который этим морем управлял и все берега знал. Погладил царь седую бороду и пророкотал:
— Нет, домовенок, не видел я на берегах своего моря такой деревни. Только ты не грусти — за моим морем мир не заканчивается, и есть в нем другие берега и другие деревни. Тебе нужно дальше путешествовать.
— Как? — опечалился Кузька. — Смотри, какие у меня коротенькие ножки, какие маленькие ручки. Ни идти далеко, ни плыть долго я не смогу.
— Твоему горю я могу помочь, — ответил морской царь. — Видишь, тучи сгущаются, молнии блещут? Это надвигается буря страшная, шторм великий. Сейчас на море будут волны высокие, а в небе гром раздастся.
Кузя поежился:
— Страшно-то как!
— Не бойся. Эта гроза тебе поможет. Знаешь, откуда гром и молнии? Это по небу мчатся валькирии — небесные всадницы на своих черных лошадях. Лошади их копытами грохочут, подковами искры высекают.домовёнок Кузька изловчился и — прыг! — вцепился в хвост самой большой лошади
— Ну и пусть себе скачут — мне-то что? — спросил Кузя, а сам дрожит от страха.
— А то, что эти всадницы везде летают, все знают. Может, они тебя и отвезут в родимый дом.
Сказал так и подхватил Кузю. У того аж дух захватило. А морской царь посадил домовенка на самую высокую волну и зашвырнул его высоко-высоко в небо. Подлетел Кузя выше облаков и видит: скачут лихие небесные всадницы, поют свои воинственные песни. Кузька изловчился и — прыг! — вцепился в хвост самой большой лошади.
И поскакали — только ветер в ушах свистит и сундучок по спине молотит. Кузька даже зажмурился — так страшно ржали за его спиной другие кони и так быстро проносились под копытами поля, леса и страны.
Но с зажмуренными глазами разве увидишь свою родную деревню? Набрался Кузя храбрости, открыл глаза и смотрит вниз. Сам только крепче в хвост вцепился. Смотрит, удивляется — до чего прекрасна земля с такой высоты! Все маленькое-маленькое, как игрушечное.
Любовался Кузя, удивлялся. Много интересного увидел внизу, много поучительного. И вдруг смотрит и глазам своим не верит — знакомая речка, знакомый лес. Вон и два домика Бабы-Яги — для хорошего настроения и для плохого. А вон болото, и по болоту кикиморы прыгают. А вон и домик — самый-самый лучший на свете!
— Ура-а! — закричал Кузя. — Домой прилетели!
Прилететь-то прилетели. Только вот всадницам было с Кузей не по пути — они на землю спускаться не собирались.
— Тпру! — закричал Кузя лошади.
Какое там! Разве до нее докричишься? Вон какой грохот и шум стоит. Да и до ушей этой лошади было — как до ярмарки на телеге.
Смотрит Кузя вниз с отчаяньем — деревня его все ближе и ближе. Вон и бабка Настя на порог вышла, руку к глазам приложила, на небо смотрит.
— Прощай-прощай, родимый дом! Унесут меня эти бешеные лошади далеко-далеко и бросят, косточек не соберешь! — запричитал домовенок.
И вдруг видит — его всадница шлем сняла и волосы распустила. А волосы у нее длинные-предлинные, до самой земли достают и теплым дождиком сыплются. Изловчился Кузя и схватил одну прядь, которая по ветру развевалась. Обхватил ее крепко-накрепко и соскользнул-полетел до самой земли.