Пластмассовый дедушка - Железное слово председателя горсовета

Подробности

Категория: Эдуард Успенский

Пластмассовый дедушка (повесть)

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ Железное слово председателя горсовета

Пластмассовый дедушка был счастлив. Все-таки он установил контакт с лучшими людьми города. Оставалось немногое. Только рассчитаться с гостиницей, отправить посылку Володе Удинцеву, увидеться с академиком Булкиным и евонным другом академиком Бутылкиным, подобрать себе материал для ракеты и кое-что еще сделать по мелочам…
И все, можно двигать домой. В родные Шарики.
За столом дежурного по этажу сидела строгая женщина. Она немедленно выписала счет за номер. Где было написано:
«Дырка на ковре — ремонт десять рублей. Разбитая раковина — замена — пятнадцать рублей. Испорченный вентилятор — 3 руб.»
— Уважаемая, — сказал Константин Михайлович, — где ж вы видели дырку на ковре?
— Как где? В вашем номере. Вы небось напились и дырку сделали.
— Нет у меня никакой дырки.
— Ишь чего говорит. Нет у него дырки! Пошли посмотрим.
В номере ковер был цел.
— Где же дырка? — спросила растерянная горничная. — У всех была, а у него нет.
— А у меня нет. А у меня все чинно-блинно. До свидания, уважаемая. Благодарствуйте!
В номере действительно все работало. Все было чинно-блинно. От раковины до вентилятора. И это испортило настроение дежурной на несколько долгих дней.
Сам Константин Михайлович отправился на почту и отправил Володе Удинцеву странный подарок — два не самых новых ботинка. Почтовая работница не хотела их принимать. Она кричала, что это позор. Кому такие нужны? И показывала ботинки очереди. Но очередь единогласно решила, что ботинки добрые и что их надо обязательно отправить. Что было сделано.
Потом он кинулся домой к академику Булкину. Ему сказали, что Булкина нет. Уехал к своему другу академику Бутылкину.
Дедушка метнулся туда. Но выяснилось, что Бутылкина нет. Отправился на одноименную с собой улицу к Булкину.
Короче, дело было неясное, и дедушка понял, что не судьба. Надо было вылетать в Шарики.
А двадцать восемь подъемных кранов с чугунными чушками двигались в сторону карандашной фабрики. Ох, достанется ей! Прошел час.
Двадцать восемь подъемных кранов со страшной силой колотили трубу. Но без толку. Им не успевали подвозить чугунные бабы. Потому что труба стояла, а бабы разлетались вдребезги. И никто не решался позвонить председателю горсовета и сказать ему, что его железное слово до сих пор еще не выполнено.
— Сердечные, что это вы делаете? — спросил дедушка.
— Трубу рушим.
— И как рушится?
— Да никак не рушится. Сорок чушек разбили.
— А ну, дайте я встряну!
— Как встряну? Как встряну? Туда нельзя! — закричал крановщик.
— Отойди, милой! — сурово сказал дедушка. И пошел к основанию трубы.
Крановщик включил сирену.
Константин Михайлович зашел внутрь через низкую дверку и проглотил таблетку. Трубу стало шатать и гнуть в разные стороны. А в радиомагазинах в округе стали на глазах изумленных продавцов исчезать конденсаторы, триоды, пентоды, выпрямители, усилители, генераторы высокой и низкой частоты и всякая прочая радиорадость.
Труба изменялась с каждой проглоченной таблеткой и с каждой секундой все больше. Дедушка аж раскраснелся от напряжения.
Но что-то не взлеталось Константину Михайловичу. Не хватало энергии. Не было еще пары таблеток для взлета.
Тем временем один из двадцати восьми подъемных кранов озверел, тоже включил сирену и пошел на трубу в психическую атаку.
— Уууу, — выла сирена.
— Аааа, — кричал машинист.
Непонятно как, но он раскрутил ядро вокруг крана и что было сил шлепнул трубу.
И тут она поднялась. И к удивлению всех окружающих, медленно ринулась в воздух.
В чистое космическое небо.
Ядро психического крановщика сообщило ей недостающую энергию. Не стало карандашной трубы. Межгалактическая ракета уходила вдаль на наших глазах.
Железное слово железного председателя было выполнено. Все было чинно-блинно.

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ Карцева-младшего снимают с крыши, а Володя Удинцев получает по почте антигравитационные ботинки

В заглавии этой главы собственно все и написано. Только добавлю, что то и другое произошло тихо и скромно. Надо еще добавить, что Володя Удинцев был счастлив, а Карцев-младший не очень.
И еще.
Володя Удинцев понял, откуда взялись ботинки-скороходы в русских народных сказках. И как они работают.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ Таблетки в семье Карцевых

— Ну-с, папочка, — сказал Григорий Борисович, когда вернулся домой из-под расследования, — давай их сюда.
— Кого их? Куда сюда? — завращал белесыми глазами Карцев-старший.
— Космические таблетки, папочка. Из шкафа на шестнадцатом этаже.
— Не дам. Нос не дорос.
— Да я из тебя, дорогой ты мой человечек, душу вытрясу. Вместе с таблетками.
Дорогой человечек понял, что это будет сделано. Он быстро схватил из кармана валидольную капсулу и проглотил одну золотую пилюлю. Карцев-младший схватил вторую. И каждый задумался о своем.
Карцев-старший мысленно стал конструировать машину для печатания денег. Карцев-младший стал конструировать свою карьеру. Свои успехи по служебной линии.
Но, как уже говорилось, мало проглотить таблетки. Наглотаться таблеток каждый может. Надо было еще уметь конструировать.
У Карцева-старшего вырастал посреди комнаты блестящий металлически-пластмассовый аппарат. Кривобокий и хромой. Но хромированный. Вот он готов. Впереди яркая красная кнопка. Так и просит: «Нажмите меня!».
И нажал Карцев на нее. Затрещал аппарат. И вот она в руках конструктора, долгожданная тринадцатирублевая бумажка. Она выскочила легко и просто, как билетик из загородного автомата.
Увидев цифру, Карцев позеленел. А когда он увидел портрет на этой денежной единице, он покрылся изморозью. Портрет был его — Карцева.
— Кто же это я получаюсь? — спросил он сам у себя. И сам же себе ответил: — Я получаюсь фальшивомонетчиком.
И еще он спросил сам себя:
— Чем же мне это грозит? — И сам же себе ответил: — Тюремным заключением на очень долгие годы. Вплоть до расстрела.
Он взял утюг и стал превращать фальшивомонетную машину в утиль.

Карцев-младший, Григорий Борисович, размечтался о должностях, кабинетах и правительственных автомобилях. И стали вырастать на разных столах и подоконниках необычные телефонные спецаппараты. И синие, и белые, и зеленые, и красные, и хромированные. И стали они звонить и разными голосами приглашать на совещания в самые важные места: в Верховный Совет, в Политбюро, гороно и даже в райжилкомиссию.
И еще голоса задавали срочные и чрезвычайно опасные вопросы:
— Григорий Борисович, как быть? Америка настаивает на том, чтобы мы уменьшили военную мощь. Что будем уменьшать?
Или:
— Григорий Борисович, есть мнение, что надо всю пшеницу в стране заменить сахарной свеклой. А в средней полосе выращивать верблюдов. Какие будут указания?
Младший Карцев перепугался. Отнял у отца утюг и тоже занялся избиением ни в чем не повинной техники.
И тут вошла метрополитеновская тётя Паша. И стало ей плохо. Она увидела валидольную трубочку и сунула таблетку под язык, чтобы сердце не остановилось. И стала думать: «Как же я это все уберу? Господи боже, помоги мне!».
И ее вдохновение, озарение и многолетняя мечта осуществилась. В комнате возник блестящий робот с веником и пылесосом. Он посмотрел вокруг и сказал усталым голосом:
— Бога нет, мамаша. Но мы вам поможем.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ Финальная

Гитара композитора Гладкова Геннадия Игоревича очень хорошо держала аккорд. Когда он в это утро вернулся домой, она все еще тихонько звенела. Люди в городе спали. И все улыбались во сне.
Все было чинно-блинно!
ХОРОШО!

- Страница 10 -

- КОНЕЦ -

Повесть: Успенский Э. Иллюстрации: Н. Воронцов