Сказка о могучем щучьем веленьи и постоянном Емелином хотеньи - Страница 3

Подробности

Категория: Эдуард Успенский

Сказка о могучем щучьем веленьи и постоянном Емелином хотеньи

Дрова получались просто на диво. Мало того, что они были хороши, они ещё сами в сани укладывались.
Всё. Вроде бы можно ехать. Только Емеля-дурак, он не совсем дурак был: далеко вперёд смотрел. Он говорит:
— Ну-ка, один топор, поди сруби мне кукову, чтобы было чем носило поднять.
Топор в воздухе повис, как бы задумался. Видно, не понимает, что от него требуется. Емеля топору растолковывает:
— Это что-то вроде оглобли, тяжести через плечо носить.
Топор пошёл и срубил ему кукову длинную. Кукова пришла, на воз легла.
Емеля-дурак сел и приказал:
— По щучьему веленью, по моему хотенью, ступайте, сани, домой сами.
Сани и поехали. Едут они, полозьями по снегу поскрипывают, дорогу получше выбирают, в ямы не проваливаются.
Едет Емеля мимо города, а народ его уже поджидает. Такой народ кулакастый собрался, жилистый. Стоят они, кулаки почёсывают. Решили Емелю проучить за то, что он людей подавил.
Прыгнули они в санки, Емелю выволокли и давай его мутузить. А Емеля командует:
— По щучьему веленью, по моему хотенью, ну-ка, дубинка, похлопочи. Особенно вон тому мордастому поддай, который с палкой.Кукова из саней выпрыгнула и быстро с народом разобралась. Все эти жилистые и кулакастые на землю так и попадали. Больше всех, конечно, тому мордастому с палкой влетело. Чтобы знал, как правильно драться. Чтобы кулаки в ход пускал по народному обычаю, а палки бы дома оставлял. Но и он успел Емеле пару раз врезать. У Емели так искры из глаз и посыпались.
Кое-как сел Емеля в санки и дальше поехал.
Приехал домой, влез на печь, прислонил к синяку на голове большую сковородку и стал думать, как дальше жить.
Думал, думал, долго думал. Но так как в его сковородковую голову ничего не пришло, заснул Емеля.
А тут братья приехали. Узнали, что Емеля хорошо себя вёл, их Фёкле и Груне помогал. Что он за водой ходил, что он дров привёз целые сани. Обрадовались братья и красный кафтан, красную рубаху и красные сапоги ему подарили.
Оделся Емеля-дурак в обнову, и стало видно, какой он писаный красавец и какой умный.
А тем временем горожане, которых Емеля подавил и дубинкой побил, зло на Емелю затаили. Они царю на Емелю донесли. Что он народ давит, что ездит не по правилам — без лошади, что царя-батюшку не уважает и царицу-матушку.
(Здесь они, конечно, перебрали. Откуда им знать, уважает он батюшку или нет. Но уж больно им хотелось, чтобы донос подействовал.)
Естественно, царь-батюшка Емелей заинтересовался. Вызвал он главного генерала своего — Кудеяра и приказывает:
— Доставить мне сюда Емелю живого или мёртвого.
Генерал не очень обрадовался приказанию. Он уже был про Емелю наслышан. Однако против царской воли не попрёшь. Он говорит:
— Царь-батюшка, я твой намёк понял. Займусь доставкой. Только я его силой брать не буду. Я военную хитрость применю. Выдели мне денег из казны.
(У всех генералов главная военная хитрость одна — деньги из казны получить.)
Денег ему выдали.Купил генерал вина сладкого бочонок, пряников сладких, селёдки и других угощений и в деревню к Емеле выехал.
Как он в Емелину хату вошёл, как подарки свои выложил, так сразу всех и очаровал.
Фёкла и Груня накрывать на стол бросились.

Братья побежали лафитнички доставать.
А Емеля — во всё красное наряжаться.
Наконец сели угощаться. Угощались от завтрака до обеда. Братья и Емеля-дурак выпивают, а генерал Кудеяр свой лафитничек норовит вылить куда-нибудь. (После его отъезда все цветы засохли.)
Под конец гулянья генерал говорит Емеле:
— Поедем со мной, Емелюшка, к батюшке-царю. Пора.
Емеля спрашивает:
— А на хрена?
(В переводе с древнесказочного это значит: «А зачем?»).Генерал ему объясняет:
— Понимаешь, Емеля, уж больно ты умный.
— Ну и что ж тут такого? — говорит Емеля.
— А то, — отвечает генерал. — Умных людей в стране не хватает. Сам царь-батюшка хочет с тобой познакомиться.
— Тоды другое дело, — говорит Емеля-умный, — тоды поехали. Садись, генерал Кудеяр, на печку.
— При чём тут печка? — кричит генерал. — Когда возле хаты мои генеральские розвальни стоят.
Емеля так важно отвечает:
— Кому нужны твои холодные розвальни, когда горячая печка при мне.
Делать нечего, пришлось Кудеяру на печку забираться. А Емеля командует:
— По щучьему веленью, по моему хотенью, ступай, печка, к царю сама.
Тут стена в избе раздвинулась, и печка самоходом в стольный город поехала. Едет, из трубы дым идёт. Емеля с генералом за трубу держатся, на кирпичах подпрыгивают. Генеральские розвальни с кучером позади поспешают. Народ по сторонам так и остаётся с разинутым ртом стоять. Если какая лошадь — верховая ли, запряжённая — на пути попадается, так сразу на дыбы встаёт. Много в тот день оглобель и ног было поломано.Долго ли, коротко ли ехали — вот и столица уже. Подъехали к царскому дворцу. С печки слезли, в царские хоромы поднялись по ступенькам. Оба перемазанные все, в саже с ног до головы, что твои арапы. А Емелю ещё и развезло на печи, он плохо соображает, что к чему.