Ослиная шкура (2) - Страница 2

Подробности

Категория: Шарль Перро

Инфанта, которая была в восторге от этого чудесного платья, но не от забот своего царственного отца, предалась безмерной печали, когда осталась одна со своими служанками и своей кормилицей. 

Волшебница Сирени, знавшая про всё, поспешила на помощь к опечаленной принцессе: «Может быть, я очень заблуждаюсь, но мне кажется, что если вы попросите платье цвета солнца, мы или вконец раздосадуем вашего отца — ведь ему никогда не достать такого платья, — или мы хоть выиграем время».
Инфанта согласилась, попросила платье, и влюблённый король без сожалений отдал все коронные брильянты и рубины, чтоб украсить это изумительное произведение, и приказал ничего не беречь, лишь бы сделать платье подобным солнцу, — и недаром: когда его принесли и развернули, все, кто присутствовали при этом, должны были закрыть глаза — так оно их ослепило. В ту пору и возникли зелёные очки и чёрные стекла. Что сделалось с инфантой, когда она увидела его? Никто никогда не видал платья столь прекрасного и сделанного столь искусно. Принцесса смутилась и под предлогом, что от блеска больно глазам, удалилась в свои покои, где ожидала её волшебница, до того пристыженная, что невозможно и описать. Но этого мало: увидев солнечное платье, она побагровела от гнева. «Ах, теперь, дочь моя, — сказала она инфанте, — мы подвергнем ужасному испытанию преступную страсть вашего отца. Хоть у него и крепко засела в голове мысль об этой женитьбе, столь близкой уже, как ему кажется, но я думаю, его немного озадачит просьба, с которой я вам советую обратиться к нему: попросите у него шкуру осла, которого он так страстно любит и который так щедро помогает ему покрывать все расходы; ступайте же и не забудьте ему сказать, что хотите получить эту шкуру».

Инфанта, в восторге, что нашла ещё один способ избегнуть ненавистного ей брака, и думая к тому же, что отец никогда не решится пожертвовать своим ослом, пришла к нему и выразила ему своё желание — получить шкуру этого прекрасного животного. Хотя короля и удивила такая прихоть, но он, не колеблясь, исполнил её.

Бедный осёл пал жертвой, а шкуру его любезно принесли принцессе, которая, не видя больше никакого средства избежать несчастья, уже готова была впасть в отчаяние, как вдруг вбежала её крёстная мать. «Что вы делаете, дочь моя? — сказала она, видя, что принцесса рвёт на себе волосы и царапает свои чудесные щеки. — Ведь это счастливейшая минута в вашей жизни. Завернитесь в эту шкуру, уходите из дворца и идите, пока земля держит: когда всё приносишь в жертву добродетели, Боги вознаграждают за это. Ступайте, я позабочусь о том, чтоб гардероб ваш всюду вас сопровождал; куда бы вы ни пришли, сундук с платьями и драгоценностями будет следовать за вами под землёю; а вот моя палочка, я даю её вам: когда вам понадобится сундук, вы ударите ею по земле, и он тут же появится; но только торопитесь, не мешкайте».
Инфанта расцеловала свою крёстную, просила не оставлять её, облачилась в противную ослиную шкуру, ещё до этого вымазавшись сажей из трубы, и, никем не замеченная, покинула роскошный дворец.

Исчезновение принцессы произвело большой переполох. Король, который уже велел приготовить великолепный пир, был в отчаянии, не мог утешиться. На поиски своей дочери он послал больше сотни жандармов и свыше тысячи мушкетеров; но волшебница, её покровительница, сделала её невидимой даже для самых ловких сыщиков, так что пришлось смириться.

Инфанта тем временем шла. Она ушла далеко-далеко, уходила всё дальше, дальше и всюду искала места служанки, но хотя из милости ей давали есть, всё же никто не хотел брать её — такой грязной казалась она всем. Но вот она пришла в какой-то красивый город, перед воротами которого была мыза, а хозяйке нужна была судомойка, чтоб полоскать тряпки, смотреть за индюшками и чистить свиные корыта. Увидав такую грязную путницу, женщина эта предложила ей поступить в услужение, на что инфанта охотно согласилась, — ведь она так устала идти. Ей отвели угол за кухней, где она в первые дни стала предметом грубых шуток челяди, оттого что ослиная шкура придавала ей столь отвратительный, грязный вид. В конце концов к ней привыкли; к тому же она с таким усердием делала свою работу, что хозяйка взяла её под свою защиту. Она всегда вовремя загоняла овец, индюшек пасла с таким умением, что казалось, будто всю жизнь она ничего другого и не делала, и всякая работа спорилась у неё.

Однажды, когда она сидела на берегу прозрачного ручья, где часто горевала о печальной своей судьбе, ей вздумалось поглядеться в воду, и гадкая ослиная шкура, заменявшая ей платье и головной убор, ужаснула её. Стыдясь такого наряда, она помыла себе руки, которые теперь стали белее слоновой кости, и лицо, на которое вернулась прежняя свежесть красок. Увидев себя такой красавицей, она на радостях решила выкупаться, что тут же и исполнила, но, возвращаясь на мызу, снова должна была надеть гадкую шкуру. К счастью, на другой день был праздник, так что у неё достало времени извлечь из-под земли сундук, заняться туалетом, напудрить свои густые волосы и надеть чудное платье цвета ясных дней. Каморка была так мала, что шлейф этого чудного платья некуда было девать. Красавица принцесса погляделась в зеркало, полюбовалась собою и от скуки решила каждый праздник и каждое воскресенье надевать одно за другим все свои платья; так она и делала потом. Свои пышные волосы она с необычайным искусством украшала цветами и брильянтами и часто вздыхала, что красоты её не видит никто, кроме овец да индюшек, любивших её даже в этой отвратительной ослиной шкуре, из-за которой и принцессу стали называть теперь на мызе «Ослиной Шкурой».

Однажды, в праздничный день, когда Ослиная Шкура надела платье солнечного цвета, сын короля, которому принадлежала мыза, заехал сюда отдохнуть, возвращаясь с охоты. Этот принц был молод, прекрасен, хорошо сложен; отец и мать-королева любили его, подданные обожали. На мызе юному принцу предложили простое деревенское угощенье, которого он и отведал; потом он вздумал обойти все дворы и закоулки. Переходя таким образом с места на место, он попал в тёмный коридор, а в конце его увидел затворенную дверь.