Колдовской сапфир - Дельвиг А. - Торжественные проводы. Первый день путешествия продолжение

Подробности

Категория: Отечественные писатели

Колдовской сапфир (сказка-повесть)

Проснулась резко, как это иногда бывает – будто кто в бок толкнул. Открыла глаза и со сна просто оторопела, увидев неожиданно прямо над собой низко летящую птицу. Это была чайка. Белая, очень крупная – не такая, как речная, а гораздо крупней, с красными, как показалось, какими-то злыми глазами.
Птица сделала несколько кругов над девочкой, по-прежнему держась очень низко, а затем, набрав высоту, полетела в сторону гор.
Сене стало не по себе. Пристальный, не птичий какой-то взгляд чайки встревожил ее.
– Где-то недалеко должна быть вода… – подумала она вслух, чтобы отогнать неприятное чувство. – Чайки не улетают далеко от воды.
– Ты права. Мы приближаемся к владению Болотника, – раздался в ответ голосок Пины. Она выбралась на траву из рукава куртки, где они с братом, оказывается, скрывались от птицы.
– Как хорошо, что вы догадались туда спрятаться! – воскликнула Сеня.
Девочка вдруг осознала, какую огромную опасность они сейчас пережили. Это ей – громадине – чайка ничем не могла повредить, а малютки-ящерицы вполне могли уместиться в ее желудке! Принц молчал, и, как показалось Сене, вид у него был озабоченный.
Пока она, поднявшись, отряхивалась, брат с сестрой забрались по местам, и Сеня, закинув рюкзак на спину, тронулась дальше. Горы теперь сильно приблизились. Среди серебристой пены листвы проглядывали уже более темные прогалы каменистых обрывов. Однажды девочке даже показалось, что она видит на скале фигуру человека, но было все же еще слишком далеко, чтобы знать наверняка: глаза могли обманывать. А потом она углядела в степи хутор и, посоветовавшись с друзьями, направилась в его сторону. Солнце сейчас стояло над горами; еще час – и опустятся сумерки. Девочка с непривычки очень устала; хотелось хотя бы эту первую ночь провести под крышей. К тому же и вода почти кончилась.
Вблизи домик оказался небольшим, построенным из древесины розоватого цвета, с крышей, покрытой серебристой соломой. Двор, засаженный цветами, окружен невысокой, сплетенной из веток изгородью. Сеня оглядела дворик – никого. Тогда она открыла калитку и пошла к домику по дорожке. Но тут она будто спиной почувствовала чей-то взгляд и обернулась. У плетня рядом с калиткой стоял и пристально глядел ей вслед какой-то пожилой человек – видно, хозяин. Неясно было только, откуда он мог там появиться: ведь Сеня только что прошла мимо того места, где он сейчас стоял – разве только густая трава заглушила его шаги. Человек был очень загорелый и все-таки, как решила девочка, еще не старый. Правда, лицо его изборождали глубокие морщины, но глаза, смотревшие из-под густых бровей, пожалуй, не были глазами старика. Впрочем, в таком жарком климате лицо могло стареть раньше самого человека. Сеня робко улыбнулась хозяину. Старик ответил ей какой-то деревянной улыбкой – просто, по сути, растянул губы в стороны и довольно неприветливо спросил:
– Куда путь держишь?
Девочка замялась, не зная, что ответить. Заранее она почему-то не придумала какого-либо правдоподобного объяснения своему появлению здесь, в степи. Теперь она запинаясь стала говорить, что-де заблудилась в горах, отбившись от охотников, и спустилась сюда на равнину, зная, что спутники ее собирались заняться отловом диких лошадей.
Человек кивнул, оглядел ее одежду – джинсы, майку, полосатый рюкзачок и усмехнулся, ничего не сказав на ее слова. Сене снова, сегодня уже во второй раз, стало не по себе. Ей совершенно расхотелось ночевать под крышей, и она буквально мечтала теперь поскорее убраться отсюда подобру-поздорову. Только бы набрать воды!
– Колодец за домом, – ответил на вопрос хозяин; Сеня повернулась и пошла по дорожке, по-прежнему ощущая затылком тяжелый, пристальный взгляд. Только скрывшись за углом дома, она вздохнула посвободней. Хозяина трудно было назвать приятным человеком. Колодец оказался неглубоким, с холодной чистой водой. Сеня с удовольствием умылась из ведра, напилась и уже наполняла флягу, когда услышала шаги. Девочка подняла голову, ожидая встретить взгляд угрюмого хозяина, но вместо того увидела улыбающуюся женщину, идущую по тропинке меж огородных грядок.
– У меня гости? – певуче проговорила она. – Я так рада! А где же твои родители? Неужели одна? И я одна! Так соскучилась по живой душе! Мой старик уж вторую неделю на озере. Рыбачит. Да… А я тут целые дни одна-одинешенька. Ну, пойдем-ка в дом – отдохнешь, поужинаем.
Сеня послушно пошла за маленькой женщиной, недоумевая, кто же был тогда тот человек во дворе, если муж хозяйки рыбачит… Она решила спросить об этом, но когда, обогнув дом, они вышли на передний двор, там никого не оказалось. Никого, кроме большой белой птицы, сидевшей на изгороди… Хозяйка махнула на нее рукой, чайка снялась с плетня и, тяжело взмахивая крыльями, полетела к горам.
Сеня вошла за хозяйкой в дверь. Дом оказался под стать женщине: она была аккуратная, кругленькая, одетая в цветастое платье – и дом ее был чистым, уютным, нарядным. Посередине свежевыбеленной, со скоблеными дощатыми полами столовой – большой стол, окруженный плетеными стульями. По стенам на длинных полках расставлена яркая глиняная посуда. Высокий, розового дерева шкаф и два сундука украшены цветной росписью: причудливыми цветами да хохластыми птицами. Вся эта радостная обстановка явно не походила на жилище того мрачного старика.
Сеня сняла с себя рюкзак и с облегчением опустила его на скамью у стены – так, чтобы ящерицы могли видеть все происходящее. Хозяйка, открыв один из сундуков, достала из него крахмальную белую скатерть и, встряхнув, накинула на стол. Усадила подле него свою гостью. Сняла с полок несколько тарелок и забегала из комнаты в кухню. Вскоре на столе появился хлеб, на-резанное крупными кусками копченое мясо, деревенский овечий сыр, сметана и молоко в рыжих глиняных крынках. На большом блюде, поблескивая каплями воды, лежала целая груда овощей и пряной зелени.
Девочка, позабыв про воспитание, буквально накинулась на еду. Хозяйка с довольной улыбкой наблюдала за тем, как она ест.
– Вкусно? Ешь больше! – время от времени приговаривала маленькая женщина, подбадривая гостью. Она всем своим видом излучала доброжелательность; Сеня про себя решила, что с ней можно поговорить о спящей Хотт. Все одно когда-то придется начинать расспросы, а людей в этой местности совсем негусто. Хозяйка явно была не прочь поболтать, и девочка принялась расспрашивать ее об окрестностях, исподволь направляя разговор в нужную сторону.
Да, женщина знала и о рыжей волшебнице, спящей у себя в замке, и о несчастном народе, который сгинул вместе с прекрасным городом, и о Насуриме-Болотнике. Улыбка сошла с ее добродушного лица, когда она заговорила о злом волшебнике.
– Проклятый колдун! – сказала она мрачно. – Раньше, лет пятьдесят назад, хуторяне ходили в долину Саттар на базар в Белый Город, и рыбачить можно было там же, в долине, на реке… А теперь туда не пробраться! Сплошное болото – не подойти. Отродясь в этих местах болот не было – здесь же горы и степь… Солнце вон как жарит! Но я не удивлюсь, если и наш хутор скоро окажется среди болотных кочек… К тому все и идет…
Хозяйка горестно замолчала, а Сеня припомнила громадную лужу, окружавшую Круглый Камень – дверь в ее Мир. Видно, Болотник вздумал и Переход утянуть в трясину! Девочка призадумалась: «Да… Действовать нужно решительно – как бы не остаться здесь навсегда!»
– А вы случаем не знаете, откуда рыжая волшебница родом? – спросила Сеня, не особо, впрочем, рассчитывая на ответ. – Она ведь не всегда жила в Саттаре?
Хозяйка кивнула.
– Говорят, что не всегда. Фея пришла сюда очень давно из-за гор. А за нею притащился этот проклятый колдун! Будто бы она из-за него и покинула те края… А тому, видно, скучно стало одному-то. Некому вредить! Он вслед за ней и переселился.
Маленькая женщина негодующе потрясла головой. Ясно было, что она сердита на волшебницу – ведь та дала себя провести, из-за чего хутор – и дом, и земля – оказались в опасности. Но Сеня уже с трудом понимала, о чем речь. Глаза ее слипались сами собой – целый день ходьбы по жаре давал себя знать. Да в придачу еще плотный ужин…
Хозяйка поднялась из-за стола.
– Я тебе сейчас постелю, – сказала она и вышла в соседнюю комнату.
Сеня тем временем отщипнула по кусочку хлеба, мяса и сыра. Она сунула провизию в карманы, где сидели ящерицы, и, прихватив с собой куртку, пошла на зов хозяйки в спальню. Кровать для гостьи уже была разобрана – оставалось только лечь в нее. Девочка горячо поблагодарила добрую женщину и принялась раздеваться. Испытывая неизъяснимое блаженство, она нырнула под свежие простыни и было собралась обсудить прошедший день с друзьями, даже начала говорить, но на полуслове заснула.

* * *

Черный Замок на болоте всегда был окружен туманом. Даже днем за его высокими зубчатыми стенами царил полумрак. Гранитные стены и плиты, покрывавшие двор, густо поросли серым мхом. Узкие, на высоте птичьего полета, окна забраны тяжелыми решетками – от воров, от врагов… Да только трудно представить себе человека, по доброй воле пожелавшего оказаться внутри этих мрачных стен…
Не будь такого густого тумана, большая белая птица, подлетавшая к замку, резко выделялась бы на темном, почти черном фоне стен. Но туман был, да еще какой, и силуэт ее терялся в клубах влажных испарений; так что случись какой-то наблюдатель, ему ни за что было б не заметить, как, подлетев к замку, чайка перемахнула через стену и опустилась во двор.

Едва красные лапы птицы коснулись замшелых плит, она трижды обернулась на месте и стала человеком. Человек этот был сутулым, длинным как жердь; кожа его была какой-то белесой, волосы, брови и ресницы бесцветные, а глаза красные, какие бывают у кроликов. Он отряхнул свой серый плащ, выпутал из волос несколько белых перышек и медленно, в задумчивости, двинулся к входу в громадный мрачный дом с башенками наверху. Тяжелая дверь оказалась заперта. Альбинос застучал по ней кулаком. Потемневшее дерево было скользким от влаги, медная ручка позеленела от непогоды. Некоторое время было тихо, потом старые петли заскрипели, и дверь начала отворяться. Не дожидаясь, пока она распахнется полностью, Альбинос протиснулся в проем и сразу оказался в большом полутемном зале. Зал этот был так обширен, а сводчатый потолок так высок, что огонь в камине да несколько масляных светильников, стоявших по стенам, едва разгоняли тьму. В высоком резном кресле, походившем больше на трон, сидел сухопарый старик. Его маленькие глазки пристально глядели на вошедшего.
– От кого это вы запираетесь? – раздраженно буркнул Альбинос.
– А что за спешка такая? Откуда вдруг подобное нетерпение? – спокойно отозвался Болотник, не сводя пронзительных глаз со своего ученика.
– Да нет, ничего… – присмирел как-то сразу Альбинос. – Хотел просто вам сообщить одну новостишку… Странная какая-то девчонка в мужской, не здешней одежде идет от Круглого Камня. Думаю, что в Саттар. Куда ж тут еще? – он прошел к камину и кочергой пошевелил горящие поленья. – Я с ней разговаривал, и она соврала мне – сказала, что отбилась от охотников за лошадьми и еще какую-то чушь.
– Неужели ящерицы нашли посланника? – усмехнулся Насурим. – И что же она собирается здесь делать, хотел бы я знать? Освободить спящую Хотт из-под власти Сапфира не может никто! Я в том числе! Но, как известно, нет предела человеческой глупости… Впрочем, я не прочь и последить за их мышиной возней! Это может хоть немного развеять мою томительную скуку! – старик явно оживился.
– Для начала, может, стоит поближе познакомиться?
Выяснить что да как… – предложил ученик.
– Неплохая мысль! – отозвался колдун. – Утром притащи ее сюда. Жаль только, что ящерицы не нашли взрослого. С ребенком справиться – не много чести… Ну да ладно. На безрыбье и рак рыба! – старик поерзал в кресле, устраиваясь поудобнее. – А сейчас приготовь-ка в камине мясо на ужин да сходи в погреб, нацеди вина. Моего любимого – третья бочка слева, ну ты знаешь…
– Как не знать, конечно, знаю! – откликнулся повеселевший в предвкушении скорого ужина Альбинос. Целый день он пролетал над степью, следя за чужестранкой, и у него даже не было времени, чтобы слетать наглотаться сырой рыбы на реку. Выбрав из поленницы, сложенной на чугунной подставке подле камина, несколько хороших полешек, Альбинос подбросил их в огонь и, прихватив со стола пустой кувшин, насвистывая, отправился в винный погреб.

- Страница 10 -