Приключения сдобной Лизы - Лунин В. - Страница 13

Подробности

Категория: Отечественные писатели

Приключения сдобной Лизы (сказка)

Но Лиза ничего ему не ответила. Молча уселась она возле развороченного шкафчика с вареньями, пряностями и крупами, с грустью взглянула на свой обглоданный хвост, лежащий неподалёку, и принялась зализывать языком покусанные лапы.

— Лиза, ты чего? — спросил, недоумевая, Валерьян. — Хочешь ещё мышку?
— Какую мышку, Валерьян! О чём ты говоришь! — с горечью сказала Лиза. — Мне стыдно, ужасно стыдно! Теперь я и сама поняла, что я ненастоящая кошка! Разве настоящая кошка позволила бы мышам на себя броситься? Разве она дала бы откусить себе хвост? Ах, Валерьян, я такая несчастная!
— Пожалуй, ты права, — кивнул, соглашаясь, Валерьян. — Но расстраиваться ни к чему. Ведь я тебя спас, и всё закончилось благополучно. Я молодец, не правда ли?
Он хотел ещё что-то добавить, но не успел, потому что в этот самый момент в кладовке вспыхнул свет и на её пороге появился хозяин дома, разбуженный диким кошачьим мяуканьем, пронзительным мышиным писком и звоном разбитой посуды.
— Что здесь происходит? — сердито крикнул он, обводя взглядом помещение. — Сейчас кому-то здорово попадёт!
Лиза тотчас его узнала. Это был тот самый человек, который её испёк.
"Так вот почему окно показалось мне знакомым! — мелькнуло у неё в голове. — Нужно убегать. Не то нам с Валерьяном не поздоровится!"
Однако Лиза не могла сдвинуться с места. Ноги не слушались её и как будто приросли к полу. Она теперь была совсем не той Лизой, которую кондитер Крем вылепил из теста и испёк всего несколько часов назад. Она была совсем другой — усталой и вконец обессиленной Лизой.
А храбрец Валерьян, который только что с таким бесстрашием сражался с мышами, забился в дальний угол кладовки и жалобно замяукал.

Но кондитер Крем неожиданно взглянул на Лизу таким добрым, всё понимающим взглядом и, нагнувшись, так ласково провёл рукой по её изъеденной мышами хлебной шёрстке, что Лиза поняла: он тоже её узнал и бояться ей нечего! От этого Лизе сразу стало так легко и приятно, что она с благодарностью подалась к нему всем телом и, храбро потёршись о его ноги, промурлыкала:
— А мыши, мур-мяу, здесь всё-таки были!
— Уж это я вижу, — усмехнулся Крем. — А ещё я вижу, что тебе от них изрядно досталось. Ну да ничего! Как говорится, первый блин комом! Не расстраивайся! Утром я испеку тебе новую шёрстку и новый хвост. И будешь ты даже красивей, чем раньше! А теперь скажи мне, что это за смельчак прячется там в углу? — И он кивнул в сторону всё ещё дрожащего от страха Валерьяна.
— Это мой друг Валерьян! — сказала Лиза. — Если бы не он, мыши меня бы съели!
— Так ты, оказывается, и вправду храбрый кот! — воскликнул кондитер. — Что ж! Тем лучше. Тогда я не буду возражать, если ты останешься у нас…
— И верно, Валерьян, оставайся! — повернулась к другу Лиза. — Тебе здесь будет хорошо. И потом, вдруг снова появятся мыши? Как же я без тебя с ними справлюсь?
— Всё правильно. Я незаменим! — важно кивнул Валерьян. Он уже пришёл в себя и понял, что никто и ничто ему здесь не угрожает. — Да только очень уж домой хочется!
— Останься хотя бы на время, — попросила Лиза. — А когда я снова приму прежний вид и восстановлю силы, мы тут же отправимся искать твои дом.
— Ладно уж! — согласился Валерьян. — Только дайте мне чего-нибудь перекусить. А то я так разнервничался, что даже проголодался!

Глава 16

Оборотни

Вернувшись домой, Горчица швырнула корзину на пол и сразу же, как была, в ботах и в одежде, бросилась на постель. Тело её саднило от удара о землю. Голова кружилась от усталости. Горчица мечтала только об одном — как бы поскорей уснуть и забыть эту страшную ночь и котов-оборотней, при воспоминании о которых ужас охватывал всё её существо. Но едва Горчица закрыла глаза, как коты появились вновь. Только на этот раз их было не два, не три, а великое множество! Коты сидели на заборах и деревьях, в густой траве и под кустами. Даже с неба, из плотного чёрного воздуха, глядели на неё горящие и немигающие кошачьи глаза. В лапах некоторых котов были мыши. Одну из них — с оторванным хвостом — Горчица узнала.

Мышь дёргалась и пронзительно пищала. Горчица рванулась, желая выскочить из дьявольского кольца оборотней. Но коты быстрыми перебежками и какими-то другими непонятными перемещениями отсекли ей со всех сторон дорогу. И тут Горчица сообразила то, чего, к сожалению, не смогла сообразить час назад. Всего-то и нужно что плюнуть три раза через левое плечо, и можно идти там, где перешел дорогу чёрный кот. Но когда Горчица попыталась это сделать, у неё ничего не вышло. Слюны не было, так пересохло у неё во рту от страха. А коты меж тем стали сжимать свой круг и при этом всё увеличивались и увеличивались в размерах. Когда каждый из них стал ростом не меньше тигра, они вдруг разинули свои огромные зубастые пасти и заорали так, что заходили ходуном деревья:
— Хотим мышку! Хотим мышку-у!
Ещё секунда, и коты набросились бы на неё и сожрали вместо мышки. К счастью, Горчица успела открыть глаза.
Какое-то время она лежала, глядя в потолок и дрожа от ужаса. Однако усталость взяла своё, и Горчица снова закрыла глаза. И конечно, на неё тут же надвинулись эти гигантские голодные коты. И всё повторилось сначала.
Так прошла вся ночь. Утро застало Горчицу совершенно разбитой. С трудом поднявшись, она наконец заставила себя переодеться, выпила чашку кофе, чтобы хоть чуть-чуть взбодриться, и вышла из дому. Ноги сами повели её к Кремовой площади. Она даже не пыталась сопротивляться. Вид её был ужасен. Лицо серое, помятое. Щёлочки глаз ещё более сузились. Пожарник Водомёт, встретившийся ей на улице, даже участливо спросил, не заболела ли она.

— Лучше на себя погляди! — процедила сквозь зубы Горчица. — Вон какой у тебя с утра пораньше нос красный!
— Грубая вы женщина! — обиделся Водомёт. — Теперь я знаю, почему ваши пирожки такие несъедобные!
Но Горчица была уже далеко и его слов не слышала. Зато она теперь вслушивалась в обрывки фраз, долетавшие до неё со всех сторон, ибо надеялась из них узнать, что люди думают о ночном разгроме в доме кондитера. Но горожане говорили о чём угодно: о погоде, о своих делах, о предполагаемых покупках, — только не об этом. Словно Горчица и не запустила к Крему злых и голодных, готовых на всё мышей.
"Как же так? Чтобы никто ничего не знал?! — недоумевала Горчица. — Но такого не может быть! Слухи у нас в городе распространяются мгновенно. Может, что-то случилось? Но тогда что? — Она задумалась, и вдруг её пронзила ужасная догадка. — Коты! Ну конечно! Это они проникли в дом Крема и погубили моих мышей! Одного не пойму, откуда им стало про этот дом известно? А что, если они прочитали мои мысли? Хм! Похоже, что так! Ведь они — оборотни! Вылитые оборотни! Особенно тот чёрный кот, с бантом на шее!"
От возбуждения Горчица даже не заметила, что последнюю фразу произнесла вслух.
И тут же за её спиной раздался женский голос:
— Чёрный кот с бантом на шее? Пожалуйста, скажите, где вы его видели? Я его уже несколько дней ищу.
Горчица в страхе обернулась: "Ну вот! Кто-то ещё прочёл мои мысли!"
Перед ней стояла портниха Оборочка. Глаза её глядели на Горчицу с мольбой.
— Вы только что говорили про чёрного кота с бантом… — вновь начала она.