Три весёлых зайца - Бондаренко В. - КАК ФЕДОТКУ УЧИЛИ

Подробности

Категория: Отечественные писатели

Три весёлых зайца (сказка)

КАК ФЕДОТКУ УЧИЛИ

Прибегает заяц Длинные Уши к другу, смотрит: сидит Рваный Бок под ёлочкой и, сложив губы трубочкой, дует:
— Фить… Фить…
— Ты что делаешь? — спрашивает у него заяц Длинные Уши.
— Свистеть учусь, — отвечает Рваный Бок.
— Зачем?
— Как зачем? Вот ты идёшь по роще и молчишь, а можно идти и посвистывать, — сказал Рваный Бок.
И снова подул:
— Фить… Фить…
Мимо зайчонок бежал, плакал. Остановил его Рваный Бок, спрашивает:
— Ты чего это слёзы льёшь?

— Федотка обидел, — отвечает зайчонок.
— Федотка? — переспросил Рваный Бок. — Это щенок лопоухий?
— Да. Играю я на лугу, а он подбежал ко мне, схватил за ухо, кричит: «Идём к деду Григорию, он из тебя шапку сделает». Чуть вырвался.
Успокоил Рваный Бок зайчонка:
— Не плачь. Нехорошо плакать.
Репкой угостил его. Вспомнил: дал он клятву Пушку, что будет помогать тем, кто в беду попал, сказал другу:
— Надо проучить Федотку, чтобы знал он, как маленьких обижать.
— Что ты, — попятился заяц Длинные Уши, — он же — собака. Хоть и маленькая, но — собака.
— И собак учить надо. Готовься, — сказал Рваный Бок.
И подул:
— Фить… Фить…
В полночь к Федоткиной конуре подошли двое. Сквозь сон слышал Федотка, как кто-то осторожно подкрался к его постели.

Почувствовал, что его взяли за ошейник, и открыл глаза.
Ночь была ясная, лунная. За стеной в сарае тяжело вздохнула корова. Ягнёнок заблеял. Возле Федоткиной постели стояли двое: рядом — Рваный Бок, чуть дальше — заяц Длинные Уши. Он переступал с ноги на ногу, и усы его маленько подрагивали.
— Ты за что зайчонка обидел? — спросил Рваный Бок и кивнул другу. — Бери его! Загибай ему салазки! Потом сведём его к нашему медведю. Он ещё с ним поговорит!
— Верти-и-хвост! — заверещал Федотка.
И сейчас же на соседнем дворе бойко отозвался пёс Вертихвост:
— Я здесь, Федотушка!
Когда длинный узколобый Вертихвост просунулся в Федоткину конуру, зайцев там уже не было. Федотка лежал колбаской у стены и дрожал:
— Зайцы-ы!.. Салазки!.. К медве-едю-у!..

ДВОЕ В ОДНОЙ ЯМЕ

На другой день Вертихвост и Федотка, высунув языки, носились по Гореловской роще: зайцев отыскивали. Нашли их в орешнике.
— А! Вот вы где, — зарычал Вертихвост. — Я вам покажу, как наших щенков медведями пугать!..
— Мы вам покажем, — взвизгнул Федотка и мотнул длинными не по росту ушами.
Часа три кружили Рваный Бок и заяц Длинные Уши по орешнику, следы путали. Но Вертихвост легко распутывал их. Мчался за зайцами, лаял:
— Не уйдёте.
Грозился и Федотка:
— Не уйдёте, — а сам уже еле бежал.
Видит Рваный Бок — не уйти им от Вертихвоста. Крикнул что-то другу. Повернули они влево и помчались по узенькой тропке к Яблоневому оврагу. Мчится за ними следом Вертихвост — ветер в ушах свистит. А заячьи хвостики всё ближе, ближе. Вот уж они совсем рядом. Ещё прыжок и…
И тут вильнули зайцы в сторону. Выскользнула у Вертихвоста земля из-под ног, и полетел он в яму, что охотники ещё в начале весны для волка вырыли. Стукнулся головой о стену. Вскочил, смотрит — летит на него сверху Федотка, болтает в воздухе ногами и вопит:

— Караул!
Весь день просидели Вертихвост с Федоткой в яме. На ночь сидеть остались. Темно было. Жутко. И есть хотелось. Где-то совсем рядом наверху филин ухал:
— У-ух! У-ух!

Прижимался Федотка к Вертихвосту, поскуливал. А Вертихвост глядел на далёкие звёзды, и хотелось завыть ему от отчаяния, да боялся он: услышит волк, придёт, куда бежать будешь?
Утром свесились над ямой две заячьи мордочки, захихикали:
— Живы ещё?

И упал тут Вертихвост на колени и лапы кверху поднял. Ни перед кем не становился, а перед зайцами упал, просит:
— Зайчики, милые, спасите хоть Федотку. Умрёт он, есть хочет.
— Хочу, — проскулил Федотка и мотнул ушами.
— Хитрый, «спасите», — усмехнулся Рваный Бок. — А потом опять нас по роще гонять будете?
— Не будем.
— Врёшь.
— Умереть мне на этом месте, если вру.

— Ешь тогда землю, клянись.
Схватил Вертихвост горсть земли, сунул в рот, пожевал, выплюнул — на земле поклялся.

Переглянулись зайцы. Сказал Рваный Бок:
— Надо помочь им: в беде ведь.
— Обидят потом.
— На земле поклялись, не тронут. А я дал слово Пушку, что буду всем помогать, кто в беду попал. Поучили мы их, хватит.
Пошептались зайцы между собой, скрылись. Долго не показывались. Вернулись с верёвкой из лыка.
— Привязывай Федотку, тащить будем.
За Федоткой зайцы и Вертихвоста из ямы вытащили. И тут же отбежали подальше: мало ли что… Собака всё-таки.

НА ВСЯКИЙ СЛУЧАЙ

Бежал заяц Длинные Уши к речке воды попить и ни о чём не думал. Бывает же так: идёшь ты и в голове у тебя пусто, ни одной мысли нет. Так и с ним было. Бежит он и видит: лежит под кустом волк Рыжий Загривок. Может, спит, а может, и нет, но глаза закрыты.

Растерялся заяц. Что делать? Поздороваться? Вдруг спит волк, потревожишь — обидится. Волки, они обидчивые. Пройти мимо и не сказать ничего? А вдруг не спит волк? Откроет глаза и спросит:
— Что же это ты, братец, мимо идёшь и не здороваешься?
Топчется заяц на месте. Что делать? Как быть? Подумал он, подумал и решил поздороваться потихоньку. Если не спит волк — услышит, а если спит — не проснётся: волки, говорят, крепко спят.
Так заяц Длинные Уши и сделал: прошёл на цыпочках мимо волка и сказал чуть слышно:
— Здравствуй, волк.
А волк — ни гу-гу. Только брови у него вроде шевельнулись. Остановился заяц. Что, если не спит волк? Прищурил глаза и глядит на него сквозь щёлки. Пойдёт он сейчас дальше, а волк поднимется и скажет:
— Погоди-ка.
Подойдёт и щёлкнет зубами.
— Что же это ты со мной как тихо здороваешься?
И обидится. А это очень плохо, когда на тебя волк обижается. И поэтому повернулся заяц Длинные Уши, прошёл ещё раз мимо волка, сказал во весь голос:
— Здравствуй, волк.
А волк и на этот раз ни гу-гу. Как лежал с закрытыми глазами, так и остался лежать. Совсем заяц Длинные Уши духом упал. Что делать? Идти дальше? А вдруг не спит волк, притворяется только спящим? Пойдёт он, а волк поднимется и скажет:
— А ну, иди-ка сюда. Ты что же это? Обрадовался, что я сплю, и не разбудил, чтобы здоровья пожелать мне? Значит, ты не хочешь, чтобы я был здоровым?

И кто знает, что бы дальше было, если бы не филин. Надоело ему спать в дупле на правом боку, перевернулся он на левый да как ухнет. Подпрыгнул заяц Длинные Уши и кинулся бежать. Да прямо на медведя Спиридона.
Летит, зубы ощерены, уши к спине прижаты. И такой у него был вид ошалелый, что медведь даже попятился, дорогу уступил ему.
Увидел дня через три его у Ванина колодца, покачал головой:
— А ты отчаянный. Бежал прошлый раз прямо на меня и не боялся. А ведь я мог и помять тебя. Я вон большой какой.
— Я знаю, — чуть слышно пролепетал заяц Длинные Уши. — Но только хоть и большой ты, я тебя в те минуты не видел, потому что я бежал с закрытыми глазами: филина испугался.
И глаза кулачками потёр:
— Плохо быть зайцем. Перед каждым дрожи, каждому угождай.
Разжалобился медведь, глядя на него, сказал:
— Ладно уж, помогу я тебе. Напишу справку.
А у зайца и усы поползли книзу:
— Зачем она мне?
— Понадобится, — сказал медведь. — Я тебе дам очень хорошую справку. С ней тебе ни бегать, ни прятаться не надо будет.
Сел тут же у колодца и нацарапал на куске бересты: «Этот заяц — мой». И расписался: «Медведь Спиридон». Свернул в трубочку, подал зайцу.
— С такой справкой смело ходи по роще. Никто тебя не обидит.
Заяц Длинные Уши справку взял, да только ни разу не воспользовался ею: смелости не хватило показать её. Так со справкой и бегал ото всех, даже от медведя Спиридона прятался. И знал, что не тронет он его, а всё равно прятался — на всякий случай.