Мышиная фея. Невероятный побег - Эмили Бёрн - Страница 5

Подробности

Категория: Зарубежные писатели

Мышиная фея. Невероятный побег (повесть Эмили Бёрн)

Песчанки ужасно шумели, и Натмаусам пришлось кричать, чтобы привлечь внимание генерала.
— О, мистер и миссис Натмаус! — обрадовался он, когда наконец услышал и увидел их. — Ну наконец-то вы пришли! Я оскорблён и возмущён! У меня нет даже пиджака! Какой кошмар!
— Генерал, я хотел бы взглянуть на прутья вашей клетки! — крикнул в ответ мистер Натмаус. — Возможно, я смогу перепилить их ножовкой. Но мне не вскарабкаться на стол — ножки слишком скользкие. Вы можете спустить что-нибудь вниз?
Услышав слово «ножовка», песчанки мгновенно замолкли. Всю свою жизнь они провели в плену, но всё равно не отказались от мыслей о побеге. При слове «ножовка» их сердца затрепетали от волнения.
— Эй, вы, там, внизу! — крикнул один из них Пузанчику. — Погодите, сейчас сделаем вам лестницу.

Песчанки все вместе дружно взялись за дело и моментально смастерили лесенку из грязной соломы, устилавшей пол клетки. Они привязали один конец к прутьям клетки, а другой сбросили вниз. Мистер и миссис Натмаус проворно вскарабкались на стол. Но, добравшись до клетки, сразу поняли, что положение генерала ещё хуже, чем они думали.
Прутья клетки оказались почти в четверть дюйма толщиной. Чтобы их перепилить, потребуется не одна неделя. На двери клетки висел замок — раз в двадцать больше того, на который запирались ворота Натмаус-холла. Они ни за что не сумеют его открыть.
Песчанки внимательно смотрели, как Пузанчик и Мускаточка вновь и вновь обходят клетку в поисках выхода. Генерал, обычно такой энергичный во время кризиса, сейчас беспомощно висел на колесе, в котором песчанки обычно занимались бегом.
— Я ничего не понимаю, — стонал он. — Учительницу этого класса зовут мисс Шорт. Я совершенно ясно объяснил ей, кто я такой, и потребовал немедленно меня отпустить. Но она проигнорировала меня! Полностью проигнорировала! А детей, похоже, очень развеселили мои трусы. Они пронзительно верещали: «Мышь в штанах! Смотрите, мышь в штанах!» — так, словно, по их мнению, я должен быть совсем голым. Никогда ещё не попадал в такую передрягу.
— У кого ключ от клетки? — спросил мистер Натмаус, не обращая внимания на жалобы генерала.
— У сторожа, — недовольно ответил тот.
— А где он его хранит? — уточнила Мускаточка.
— На поясе, на большом кольце для ключей. И никогда не снимает, только когда открывает клетку. Это настоящий великан. Вам с ним не справиться.
— Когда он открывает клетку? — продолжал Пузанчик.
— Во время обеденного перерыва, когда все в столовой, — пискнула одна из песчанок, которая была знакома с этой рутиной с самого своего рождения. — Но он открывает её всего на несколько секунд — чтобы просунуть внутрь кулак и высыпать в миску ещё еды.
— Дети выводят вас на прогулку? — поинтересовалась миссис Натмаус.
— Никогда! — отозвалась другая песчанка. — Миссис Шорт им не позволяет, у неё от нас мурашки бегают, я сама слышала, как она это говорила. Поэтому дети просто просовывают пальцы сквозь решетку и почёсывают нас. А в праздники — родительский день или что-то в этом роде — они нас украшают.
— Как это? — поразилась Мускаточка.
— Да по-разному, — затарахтела песчанка, — вот в прошлый раз они повязали нам на шеи розовые ленточки и…
Тут её прервал странный булькающий звук. Ко всеобщему изумлению, генерал Маршмаус горько рыдал.
— Какой стыд! — плакал он. — Какой позор! Только подумайте, что об этом напишут в «Мышиных известиях»! Так и вижу первую страницу: «Генерал Маршмаус попал в плен. Он заключён в клетку и сидит в живом уголке с розовой ленточкой на шее». Нет, я этого не переживу!
Его горе растрогало даже песчанок. Вид плачущего взрослого мыша расстраивает, даже если он себя ужасно вёл и сам виноват во всех своих бедах. Но в то утро никто не мог сказать генералу ничего утешительного.

8

Генерал всё ещё рыдал, когда мыши услышали голоса возвращающихся детей.
— Я что-нибудь придумаю, — пообещал Пузанчик, вместе с Мускаточкой быстро скатываясь с лестницы.
Как только они ступили на пол, песчанки затащили лестницу обратно и спрятали под соломой. Дверь открылась, и вошла мисс Шорт с детьми.
— Сюда! Быстро! — Мистер Натмаус схватил жену за лапку и потащил к стене.
Они бежали вдоль плинтуса, высматривая, где бы спрятаться. Но нигде не было ни единой щёлочки. В отчаянии они нырнули в чей-то открытый портфель, лежащий на полу. Очутившись внутри, мыши почувствовали себя странно привычно. Подкладка была починена золотой ниткой, а на крышке пенала они увидели выцарапанные буквы «А. М.».
— Да это же портфель Артура! — воскликнула Мускаточка. — Я его чинила только на прошлой неделе. Как нам повезло! Это, должно быть, его класс.
— И мы, судя по всему, сидим под его партой, — добавил Пузанчик.
Натмаусы спрятались на дне портфеля, среди крошек и фантиков от конфет. Вокруг слышались детские голоса и стук передвигаемых стульев. Потом мисс Шорт громко хлопнула в ладоши, и всё затихло.

— А теперь, дети, я хочу сделать сообщение, — объявила она. — Как вы знаете, я долго думала, как решить вопрос с этими песчанками, — продолжила мисс Шорт. — Когда они появились здесь, их было всего две. Теперь их стало двенадцать. Двенадцать! Только подумайте! Если они продолжат размножаться с такой же скоростью, к следующему семестру их будет уже семьдесят две, а ещё через семестр — четыреста тридцать две. Через год их уже будет две тысячи пятьсот девяносто две! (Мисс Шорт преподавала математику и с удовольствием занималась подобными вычислениями.)
Когда эта статистика дошла до сознания учеников, вокруг послышались удивлённые возгласы.
— Но две тысячи пятьсот девяносто две мышки не влезут в эту клетку, — произнёс кто-то из ребятишек.
— Совершенно верно, — подтвердила мисс Шорт. — Именно поэтому я решила найти нашим песчанкам другой дом.
В ответ раздался хор горестных голосов, потому что дети уже привязались к этим маленьким пушистым мышкам. Но мисс Шорт была непреклонна.
— Не стоит огорчаться, — бодро заявила она, — за ними будут хорошо ухаживать.
— А куда они отправятся? — поинтересовался кто-то.
Натмаусы, сидя в портфеле Артура, с замиранием сердца ждали ответа учительницы.
— Рада сообщить вам, что они переедут в город, в зоомагазин! — Она сказала об этом так радостно, словно речь шла, скажем, о походе в кино. — Я лично отвезу их туда в субботу, когда поеду возвращать книги в библиотеку.
— А их не станут разлучать? — спросил кто-то из детей.
Песчанки, которые, как и Натмаусы, вслушивались в каждое слово, затаили дыхание.
Мисс Шорт заколебалась. До этого момента она не задумывалась, останутся песчанки все вместе или нет. Ей это не казалось важным.
— Думаю, их рассадят по разным клеткам и продадут парами, — сказала она. — Вряд ли кто-нибудь захочет купить их всех вместе.
Песчанкам её слова совсем не понравились. Услышав, что их семью собираются разлучить, они начали бурно протестовать, кидаться на прутья, кричать и умолять о милосердии.
— Фу, как они шумят! — недовольно заметила мисс Шорт. — Хорошо, что мы нашли для них другой дом.
— А что будет с мышью? — задал вопрос кто-то ещё.
Натмаусы узнали голос Артура.
— В зоомагазине найдётся место и ему, — ответила мисс Шорт. — Возможно, они даже найдут ему пару. Я уверена, мышь в трусах будет пользоваться спросом.
Мистер и миссис Натмаус возмутились, им хотелось, чтобы Артур заступился за генерала. Их ожидания оправдались. Артур сказал, что хочет забрать его домой. Это же его мыш, найденный у него дома. Да, он доставлял некоторое беспокойство, но всё равно был своим. И он, Артур, не понимает, почему мисс Шорт считает, что она имеет право продавать его.
— Я могу забрать его обратно, — предложил он. — Пусть возвращается туда, откуда пришёл.
Однако мисс Шорт была не в восторге от этой идеи.
— Не говори глупостей, Артур, — ответила она. — Ты же сам сказал, что у вас нет клетки. Только представь, какие разрушения эта мышь может устроить, если останется на свободе. А если она ещё станет размножаться?
— Но я хочу взять его домой, — настаивал Артур. — Я бы его вообще сюда не принёс, если бы знал, что его куда-то отдадут.
— Хватит, Артур, — сердито оборвала его мисс Шорт. — Все эти существа отправятся в зоомагазин, и больше мы эту тему не обсуждаем.
Из клетки донёсся какой-то шум — это генерал Маршмаус выкрикнул что-то очень грубое в адрес учительницы, но она его даже не услышала.
— А теперь, дети, все достали учебники по математике, — велела она.
И хотя Артур был полон негодования, продолжать спор он не решился.
Скорчившись в портфеле Артура, Пузанчик и Мускаточка судорожно размышляли. Город находился в десяти милях отсюда. Если генерала всё-таки увезут, они его больше никогда не увидят.
— Мы должны что-то придумать! — воскликнула Мускаточка.

— Придумаем, малышка, непременно придумаем, — пообещал Пузанчик, хотя в душе был не совсем в этом уверен.
Его томили мрачные предчувствия. Он крепко сжал лапку жены, стараясь не показывать свой страх.
— Придумай, Пузанчик! Ну пожалуйста, придумай! — умоляла она мужа.
И они принялись думать. Сидя в портфеле Артура, они думали весь урок математики и весь урок английского языка. А потом и во время диктанта. Они так глубоко задумались, что, когда раздался звонок на перемену, даже подпрыгнули от неожиданности. Но так ничего и не придумали.
Они дождались, пока дети вышли из класса — тише, чем обычно, потому что были расстроены грядущей потерей своих любимцев. Потом Натмаусы выбрались из портфеля и побежали к клетке. Песчанки сбросили лесенку, и, как только Пузанчик с Мускаточкой поднялись по ней, с криками бросились к прутьям клетки, умоляя помочь им.
— Сделайте что-нибудь! — просили они. — Если нас разделят, нашей семье придёт конец. Мы никогда больше не увидим друг друга. Вы должны помочь нам! Вы — наша единственная надежда!
Пузанчик и Мускаточка успокаивали и утешали их как могли. Но ситуация была печальная. Единственное утешение, что генерал, похоже, пришёл в себя. Он перестал горестно завывать и теперь пылал праведным гневом.
— Зоомагазин! — возмущался он. — Вы только подумайте — зоомагазин! Как эта гадкая женщина смеет даже думать о том, чтобы отправить в зоомагазин генерала Маршмауса!
Мистеру Натмаусу пришла в голову мысль.
— Как вы считаете, генерал, может, стоит вызвать Королевскую армию? Они могут атаковать сторожа, когда он в следующий раз откроет клетку.
При упоминании Королевской армии песчанки насторожили ушки, но генерал отверг эту идею.
— Ха! Неужели вы думаете, я не подумал об этом сам? — фыркнул он. — Разумеется, мне на помощь немедленно были бы высланы войска. Но не вижу в этом смысла. Сейчас вся армия находится на Яблоневой ферме в двух милях отсюда и занимается интенсивной переподготовкой — осваивают джамперы. Они ни за что не успеют прибыть вовремя. И кроме того, — продолжал он, — они не справятся со сторожем. Он такой огромный, что не почувствует, даже если выстрелить в него из пушки. (Это, пожалуй, правда, потому что пушечные ядра у мышей не больше изюминки.)
Потеряв последнюю надежду, песчанки совсем загрустили. В ужасе пред грядущей разлукой они плакали и обнимали друг друга.
Пузанчик и Мускаточка продолжали думать. Но даже через три минуты — а это долго для мышей! — они так ничего и не придумали.