Приключения барона Мюнхаузена - Распе Р.Э. - Страница 16

Подробности

Категория: Зарубежные писатели

Морские приключения барона Мюнхаузена

Спустя два месяца, как осада Гибралтара была снята, я завтракал с ге­нералом Эллиотом. Было утро. Мы беспечно болтали. Вдруг в нашу комнату, сверх всякого ожидания, влетела бомба (уничтожив неприятель­ские пушки, я, за неимением времени, оставил их мортиры невредимыми) и упала на стол. Генерал вскочил, что сделал бы почти каждый на его месте, и немедленно ушел из комнаты.
Я же, прежде чем успела разорваться бомба, схватил ее и отнес на вершину утеса, откуда увидел, что на противоположном неприятельском берегу собралась большая толпа людей. Что делали эти люди, я не мог понять, ибо они были от меня очень далеко, и только в подзорную тру­бу я рассмотрел, что там происходило. Испанские солдаты устроили виселицу, на которой собирались вздернуть двух наших офицеров — ге­нерала и полковника. С ними я провел накануне вечер в нашей крепости. Ночью они пробрались в неприятельский лагерь, попались в руки испан­цам и теперь должны были заплатить жизнью за свой риск. От скалы, на которой я стоял, было очень далеко, и я не мог добро­сить руками бомбу к тому месту, где стояла виселица. Тут, к счастью, я вспомнил, что у меня в кармане есть праща, та самая, которой некогда Давид убил Голиафа.
Я положил бомбу в пращу и бросил снаряд в стоящих на холме лю­дей. Вмиг бомба перелетела на неприятельский берег, ударилась в землю и разорвалась, Ее осколки убили, всех находившихся там, за исключе­нием английских офицеров, которые были уже повешены, но на их сча­стье кусок бомбы ударил в виселицу и повалил ее. Наши офицеры очутились на земле и не знали, как объяснить столь удивительное происшествие. Они тотчас вынули друг друга из петли и пустились бежать к берегу, где находились лодки. Вскочив в одну из испанских лодок, они приказали сидевшим в ней людям везти их к нашему берегу. Спустя несколько минут, когда я рассказывал генералу Эллиоту о слу­чившемся, вошли чудом спасенные офицеры. Последовали поздравления, рассказы об избавлении от верной смерти. Этот достопамятный день мы отпраздновали с подобающим торжеством.
Наверное, читатель сгорает от любопытства узнать, как ко мне попа­ла такая драгоценность, как праща Давида. Должен сказать, что эта историческая реликвия хранится много веков в нашем роду. Переходя из поколения в поколение, она досталась моему отцу, а от него, неза­долго до моего путешествия на Гибралтар, перешла ко мне.
Отец как-то рассказал мне одну очень интересную историю, в прав­дивости которой никто из наших знакомых не сомневался.
«Во время моих заграничных поездок, — так начинал отец свои рас­сказ, — я подолгу жил в Англии. Раз я пошел погулять на морской берег. Внезапно на меня накинулся разъяренный морской конь. При мне ни­чего не было, кроме пращи. Я вложил в нее два камешка и так ловко швырнул их в моего врага, что выбил ему оба глаза. Чудовище ослепло, сразу смирилось и сделалось ручным. Тогда я вскочил на него верхом и поскакал по морю, взнуздав пращей, Я проскакал на нем через весь океан быстро и легко. Менее чем за три часа мы прибыли на противо­положный берег. Я продал своего коня хозяину гостиницы «Три бокала». Трактирщик стал показывать чудовище за деньги и скоро разбогател.
— Как ни удивителен способ моего путешествия, — продолжал отец, — он ничего не значит сравнительно с теми удивительными открытиями, которые я сделал по пути,
Моя лошадь не плыла, а бежала по дну моря невероятно быстро. То и дело я встречал миллионы рыб, совершенно не похожих на те, которые мы привыкли видеть. У некоторых из них голова помещалась посредине брюха, у других — на кончике хвоста. Некоторые собирались стаями и чудно пели, другие строили из воды дивной красоты дворцы с колоссальными колоннами. Дворцы были совершенно прозрачны и пе­реливались внутри разноцветными огнями.
Далее по дороге мне попалась громадная цепь гор, не ниже Альп, По их склонам поднимались могучие, самых разнообразных пород, деревья. На них росли, вместо плодов, огромные морские животные: омары, ра­ки, устрицы и тому подобные обитатели морей. Наиболее крупные из них вряд ли поместились бы в телеге, в которой возят хлеб, а самое ма­ленькое не поднять и сильному мужчине. Все, что обыкновенно собирается и продается на рынках, — это лишь мельчайшие из морских животных, которые вода срывает с веток, подобно тому, как ветер сби­вает с плодовых деревьев плохие, незрелые плоды.
Более всего плодов было на омаровых деревьях: они сплошь были по­крыты омарами. Раковые и устричные деревья поражали необыкновенно большими размерами. Под роскошной развесистой листвой устричных деревьев поместился низкорослый кустарник и, точно плющ, обвился во­круг приютившего его дерева. На нем росли маленькие морские улитки.
Меня так и тянуло сорвать что-нибудь с дерева и увезти с собой, но, к сожалению, все животные, которые росли на деревьях, были очень тя­желы, а главное — трудно было остановить моего Пегаса. Кроме того, я скакал на большой глубине, и недостаток воздуха особенно сказывался.
На пути было немало опасностей. Часто попадались громадные рыбы. Широко раскрыв пасть, то одна, то другая подходили близко ко мне и, казалось, ждали удобного момента, чтобы проглотить нас. Мой бедный конь был слеп; только благодаря моей ловкости я не сделался добычей этих голодных морских чудовищ. Скоро мне удалось благопо­лучно выбраться на берег».
Здесь рассказ моего отца заканчивается. Надо прибавить, что знаме­нитая праща, так живо напомнившая мне эту историю, за последнее время сильно износилась. Долго она хранилась в нашем роду и не раз выручала из беды.
Лично мне пришлось к ней прибегнуть только при обстоятельствах, о которых я упомянул выше, когда мне удалось так удачно бросить бом­бу в испанцев и спасти наших офицеров от виселицы. Правда, праща разорвалась. Один кусок ее — подлиннее — был унесен бомбой; дру­гой — поменьше — остался у меня в руках. Его я отвез домой, чтобы сохранить на вечные времена. Скоро я уехал из Гибралтара в Англию, где со мной случился самый замечательный в моей жизни эпизод.
Я заехал в гавань, чтобы отправить кое-что в Гамбург в подарок моим друзьям. Был полдень. Солнце припекало. Я очень устал и искал, где бы отдохнуть в тени. Недолго думая, я влез в первую попавшуюся пушку и заснул крепчайшим сном.
Это был как раз день рождения короля. Пушка была заряжена, так как было приказано ровно в час дать залп. Конечно, никому не могло прийти в голову, что в пушку забрался человек. Когда наступило вре­мя, дали залп. Я перелетел через Темзу и упал на стог сена во двор какой-то фермы. Меня оглушило, но это состояние тотчас перешло в крепкий сон.
Вероятно, я спал бы там и по сей день, если бы спустя три месяца не вздумали отвезти сено на рынок, и при этом меня разбудили...
Мне часто случалось замечать, что мои слушатели, когда я рассказы­вал эту историю, выражали на лицах некоторое недоверие. Однако грушевое дерево, стоявшее около стога, служит доказательством того, что я действительно проспал три месяца: эти деревья цветут обыкновенно в начале июня, а когда я проснулся, оно было сплошь увешано самыми спелыми сочными грушами, и я тотчас же съел несколько штук с боль­шим аппетитом. Все это время мои друзья не переставали искать меня по всему Лондону и были очень удивлены и обрадованы, когда узнали, что я цел и невредим, в том же летнем платье среди самого осеннего сентябрьского дня.

- Страница 16 -