Приключения барона Мюнхаузена - Распе Р.Э. - Страница 22

Подробности

Категория: Зарубежные писатели

Путешествие сквозь центр земного шара и другие приключения

Кто-то из нас решился попробовать эту чернильную воду и — о ди­во! — оказалось, что это не вода, а чудесное вино. Все стали черпать и пить эту воду. Понадобился усиленный надзор, чтобы матросы не пе­репились. Увы! недолго продолжалось благополучие. Наш корабль очень скоро окружили киты и другие морские чудовища. Одно было так велико, что даже в подзорную трубу нельзя было судить о его размерах. К несчас­тью, мы заметили это морское чудовище, когда оно было уже недалеко от нас. Одним глотком оно проглотило наш корабль со всеми мачтами и парусами. Увлекаемый течением, корабль, который был далеко не иг­рушка, проскользнул прямо в желудок и остановился неподвижно. Воздух был душный и неприятный.
Мы нашли якоря, канаты, лодки, барки и много кораблей, проглочен­ных, как и мы. Было страшно темно; без факелов нельзя было шагу ступить. Солнце, месяц и звезды перестали для нас существовать.
Каждый день у нас повторялись приливы и отливы. Когда животное глотало воду, был прилив, а когда вода уходила из туловища, наступал отлив, и все суда садились на мель. За один глоток, по приблизитель­ному расчету, животное обыкновенно втягивало в себя больше волы, чем во всем Женевском озере.
На второй день нашего пребывания в этом царстве вечной ночи во время отлива я с капитаном и кое с кем из офицеров отправился на разведку. Разумеется, мы взяли с собой факелы. По дороге мы встретили око­ло десяти тысяч человек разных национальностей, которые собрались на совещание, чтобы решить, как выбраться из заточения. Многие из них находились здесь уже несколько лет.
В ту минуту, когда председатель открыл совещание, проклятое жи­вотное стало пить. Вода прибывала быстро; мы едва добежали до наших кораблей, а некоторые добрались к себе вплавь.
Спустя несколько часов, когда снова наступил отлив, наше совещание возобновилось. На этот раз председателем выбрали меня. Я предложил взять две самые большие мачты, крепко связать их концами и в тот мо­мент, когда животное откроет пасть, всунуть ему распорку.
Все одобрили мое предложение; я взял в помощники сто самых силь­ных матросов и тотчас принялся за работу.
Как только мачты были связаны, животное зевнуло. Мы тотчас суну­ли ему в пасть распорку; один ее конец уперся в верхнее нёбо, а другой — в нижнюю челюсть.
Вода, свободно вливаясь в желудок, быстро поднялась, и все мы на­конец выплыли на свет Божий. После двухнедельного пребывания в вечной темноте дневной свет стал невыразимо ласкать наши усталые глаза и радовать наши сердца. Когда мы осмотрелись, оказалось, что вместе с нами из желудка животного выплыл целый флот из тридцати пяти кораблей.
Наши мачты мы так и оставили в пасти чудовища, чтобы предосте­речь других мореходов от печальной участи попасть в это ужасное заточение, где царит вечная тьма и где несчастные узники страдают от недостатка пресной воды.
Мы очень хотели узнать, где находимся. Наконец, я определил, что мы — в Каспийском море. Однако было совершенно непонятно, как мы в него попали, потому что это озеро со всех сторон окружено матери­ками и с другими водами не сообщается. Но один из жителей острова-сыра, которого я взял с собой, объяснил нам это очень просто. По его мнению, чудовище, в желудке которого мы пробыли столько вре­мени, принесло нас в Каспийское море через какой-нибудь подземный пролив.
Как бы там ни было, но и то хорошо, что мы выбрались на свободу. Теперь все наши старания были направлены на то, чтобы скорее попасть на землю.
Я первым выскочил на берег, но как только я шагнул, тут же нат­кнулся на огромного медведя.
«Ага! приятель, — подумал я, — ты попался кстати». Схватив его за обе лапы в знак приветствия, я стал их сильно жать. Мишка отчаянно заревел, но я не смутился и продержал его за лапы до тех пор, пока он не издох от голода. Этим я внушил к себе уважение всех других мед­ведей, которые с того времени не решались попадаться мне на дороге.
Отсюда я отправился в Петербург. Здесь один мой старинный друг подарил мне очень ценную собаку, родившуюся от той собаки, которая, как я уже рассказывал, ощенилась во время погони за зайцем.
К величайшему огорчению, эта собака жила у меня недолго. Ее как-то подстрелил на охоте один неловкий охотник. Из ее шкуры я велел сшить себе жилет. Когда я надевал его на охоту, он меня так и тянул туда, где была дичь. Лишь только я подходил к ней на выстрел, в ту же минуту от жилета отрывалась пуговица и летела туда, где прятался зверь или птица. Курок моего ружья был всегда взведен, стрелял я, как это знает всякий, без промаха, поэтому никакая дичь не ускользала от мо­его выстрела. Теперь на жилете осталось всего три пуговицы, но когда начнется охота, моя куртка будет украшена двумя рядами новых пуговиц. Посетите меня тогда, и — поверьте! — скучать вам не придется. Впрочем, господа, сегодня разрешите проститься и пожелать вам приятного сна!

- КОНЕЦ -