Знаменитые собаки - Страница 12

Подробности

Категория: Узнай-ка!

Знаменитые собаки

Эпаминонд

В Филадельфии, главном городе штата Пенсильвания (в Северной Америке), умер в 1866 г. один очень богатый плантатор. При жизни своей он любил прогуливаться по берегу гавани с огромной собакой ньюфаундлендской породы. Кличка этой собаке была Эпаминонд. Почему хозяин дал ей такое имя, осталось неизвестным. Может быть, он хотел почаще вспоминать честное и славное имя фивского полководца, умершего от ран (в 363 г. до Р. Х.), а может быть, еще и потому, что с этим именем он соединял честность, храбрость и отвагу своего Эпаминонда. Действительно, его Эпаминонд так же любил справедливость, как и фивский полководец, так же защищал слабых против сильных, спасал погибавших и проч. Жители Филадельфии знали про многие подвиги этой собаки, но не знали про один из них, за который она была почтена плантатором в его духовном завещании. Оказалось, что Эпаминонд когда-то спас жизнь и своему хозяину, несмотря на то, что он был владелец негров и стоял против освобождения от рабства этих несчастных людей.
«Мой водолаз, Эпаминонд, — было написано в духовном завещании плантатора, — спас мне однажды жизнь, когда я тонул, и чтоб вознаградить его за оказанную мне услугу, я оставляю ему после моей смерти ежегодную пенсию, равно как и служанке моей, Бетти, которая должна его кормить и быть его опекуншей.
Эта ежегодная пенсия должна выдаваться Бетти со дня моей смерти по 70 франков в день до дня кончины Эпаминонда.
Но когда умрет Эпаминонд, то она целый месяц после этого будет еще получать по 613 франков в день.
В день смерти Эпаминонда должна будет получать по 2250 франков в час.
В последний час жизни моей бедной собаки по 8170 франков в минуту, а в последнюю минуту по 2500 франков в секунду.
Поручаю моему нотариусу следить за точным исполнением этого завещания».
Драпо

Сенбернардская собака по имени Драпо спасла жизнь человека весьма остроумным способом. Человек, которого она нашла, был засыпан обрушившейся снежной лавиной, так что у него оставалась свободной лишь голова.
Сначала собака старалась всеми силами отрыть этого несчастного, но снег был слишком тверд, и усилия ее оставались безуспешны. Тогда она начала громко лаять, тоскливо поглядывая по сторонам. Так как никто ей не откликался, то она побежала что есть мочи не в монастырь, но в деревню, находившуюся ближе к месту несчастья. Жители, видя, что собака прибежала одна, догадались, что случилось что-нибудь недоброе, притом же это подтверждалось и взволнованным состоянием верного пса. Они последовали за ним и спасли человека, который доверчиво ожидал помощи.

Великодушный ньюфаундленд

У какого-то человека, для чести которого лучше не называть его, был водолаз. Он хотел избавиться от него из экономии именно в тот год, когда на собак была наложена плата. Этот человек, желая привести в исполнение свое злое намерение, ведет своего старого слугу к Сене, связывает лапы его веревкой и с крутого берега бросает в воду. Собака до того билась, что разорвала веревку, и с трудом, едва переводя дух, выбралась на крутой берег. Злой хозяин отталкивает собаку, сильно ударяя ее дубиной, но при этом теряет равновесие и падает в реку. Он погиб бы безвозвратно, если бы собака его не была похожа более на человека, чем он. Водолаз бросается в воду, чуть-чуть не поглотившую его, чтобы спасти жизнь своему палачу. Это удалось ему не без труда.
Так собака умеет платить за зло добром!

VII
Умные и ученые собаки

Не все собаки в одинаковой степени одарены умом и смышленостью. И между ними, как и между людьми, есть умные и глупые; одних можно выучить многому, других почти ничему. Но и умную собаку нельзя выучить всему, чему захочешь: воспитание и обучение может только развить существующее, но ничего нового прибавить не может.
Подмечая те или другие способности у собак, люди выучивают их приносить пользу или служить для забавы.
Уже древние греки и римляне умели выучивать собачек из породы пуделей выделывать чудесные штучки, особенно в пантомимной игре. И в ближайшее к нам время появлялись иногда в больших городах труппы актеров из пуделей, болонок и бульдогов. Кто из нас не читал когда-нибудь об ученой собачке Мгонито, разъезжавшей по Европе. Гораздо меньше нам известны собаки-музыканты, но из этого не следует думать, чтобы эти четвероногие создания были лишены музыкального слуха. Пудель, принадлежавший Бешюти, умел аккомпанировать в пении своему хозяину и принимал участие в хорах. Другой пудель, принадлежавший богатому купцу Фридриху Шварцу, являлся даже строгим критиком в операх и концертах. Эта собака (Пюдль) настолько понимала музыку, что при каждой фальшивой ноте издавала нетерпеливое и досадное ворчанье.
Удивляясь ученым собачкам, мы еще больше должны удивляться тем умным собачкам, которые без всякой выучки, сами, или, как говорится, собственным умом доходили иногда до удивительных открытий. Всем известна, например, история той французской собаки, которая, видя, что нищие звонят у дверей монастыря и получают еду, тоже стала дергать за звонок, чтоб получить поесть.

Зозо

Во Франции существовали монахи ордена «Младших братьев св. Франциска». Платье они носили широкое, из толстого сукна и подпоясывались веревкой (corde) — отсюда и получили название кордильеров. Жили эти монахи исключительно милостыней. На каждого приходящего в их монастырь смотрели как на своего данника и ждали от него подачек. Любя проводить время в философских спорах, братии некогда было даже наловить себе рыбы в собственных прудах, но зато Кордильеры умели заставлять работать других вместо себя и на себя.
Заметив однажды, что пудель, живший в монастыре, любит забавляться ловлей раков, монахи тотчас же возложили на него обязанность снабжать монастырь провизией. Забава пуделя теперь сделалась для него занятием. И эта «собака-рыболов» до конца своей жизни добросовестно исполняла возложенную на нее работу. Рано утром Зозо, обмазанный какой-то пахучей жидкостью, отправлялся на промысел: он входил в воду и прикидывался мертвым. Раки, привлекаемые запахом жидкости, спешили облепить пуделя, чтобы поесть падали, как они предполагали, и запутывались в длинной и густой шерсти Зозо. Тогда пудель, весь покрытый раками, выходил из воды и относил свою добычу на монастырскую кухню. Проработав таким образом несколько часов, Зозо мог уже напитать братию в этот день вкусными раками. Но на другой день должен был снова отправляться на ловлю.
Состарившись, а быть может, и изнурившись от постоянной работы, «пудель-рыболов» стал все реже и реже выходить на ловлю. Он уже не бежал к воде как резвый ребенок, а плелся шагом, едва передвигая свои ноги; не торопясь ложился в воду и с трудом поднимался. В один несчастный день пудель утонул. Раки в самом деле съели бы своего страшного врага, если бы преподобные Кордильеры не поспешили вытащить из воды своего рыболова. Зозо был похоронен в монастырском саду, но памятника на могиле этого бескорыстного труженика поставлено не было… Позабыли!..

Кривоногий такс и его союзник

К одному фермеру близ Тулона заехал однажды сосед его по деревне и просил фермера подержать у себя на время его отсутствия его собаку. Это был такс с кривыми ногами. Фермер намеревался продолжать приучение такса к охоте до возвращения хозяина.
В первые дни этого гостеприимства дело шло хорошо, и такс отлично привыкал к своему новому местопребыванию. Но вот поднялась ссора между собакой фермера и новоприбывшей. Такс, очень пострадавший в этом бою, вдруг пропал из дому.
Что с ним сделалось? Стали беспокоиться и принялись разыскивать по окрестности; звали — нет ответа. На другой день такс пришел во двор. С ним вместе пришла огромная собака, друг его, за которым он сходил в дом их общего хозяина. Это была союзница такса, третье лицо, введенное в предшествовавшую ссору.
Зрители ожидали, что должно последовать объяснение, — так и случилось. Союзники напали на негостеприимную собаку, наказали виновную и торжественно удалились.

Пачкун

Бедные савойяры целыми толпами приходят ежегодно в Париж снискивать себе пропитание различными грошовыми промыслами. Одни из них ходят по улицам с шарманками и учеными собачками, другие занимаются собиранием тряпья, осколков стекла, обрывков бумаги, третьи чистят сапоги или платье, забрызганное грязью, подкладывают дощечку для перехода через канаву в дождливое время, открывают и закрывают дверцы у фиакра, — словом, придумывают тысячи мелочных промыслов, которыми всегда можно добыть деньгу в большом городе, где живет много богатых людей.
У одного из таких савойяров, занимавшегося чисткой сапог, была отличной помощницей собака по имени Пачкун.
Делалось это очень просто. Хозяин и собака стояли обыкновенно у дверей старинного отеля в улице Турнон. Если случалось проходить здесь какому-нибудь франту с лоснящимися сапогами, то собака, поспешно обмакнув в сточную канаву свою толстую мохнатую лапу, наступала ей как будто нечаянно на блестящие сапоги.
— Мерзкий пес! — вскрикивал франт, между тем как собака старалась ловко улизнуть от пинка ногой или от палки.
— Сударь, не прикажете ли вычистить? — кричал в ту самую минуту маленький хитрец.
— Еще бы, — отвечал щеголь, — без всякого сомнения; сама судьба посылает мне тебя. И он ставил на скамеечку ногу, испачканную собакой. Эта маленькая хитрость была замечена одним знатным англичанином. Глядя на свои запачканные сапоги, на собаку и ее юного хозяина, англичанин был удивлен как умом собаки, так и сметливостью мальчика, который после некоторого колебания признался, что выучил этому собаку, чтоб доставать себе побольше работы. Англичанин предложил большие деньги бедному мальчику за его собаку. Савойяр соблазнился и продал своего Пачкуна. Собака немедленно была отправлена в Кале, а оттуда на пароходе в Англию.
Между тем прежний владелец Пачкуна горько оплакивал его в Париже, мучаясь упреками совести, как вдруг… Какая неожиданная для него радость! Две недели спустя после продажи дорогой Пачкун появляется снова у дверей отеля, более чем когда-нибудь грязный, и лучше чем когда-нибудь принимается покрывать грязью сапоги у прохожих франтов. Пачкун прибыл из Англии в Париж один, без провожатых!..

Юно

В прошлом столетии в разных государствах Европы знатные люди любили носить на руках своих муфты, а в них держать очень маленьких собачек. Один из известнейших французских министров того времени также имел пристрастие к маленьким собачкам; кроме того, он имел еще и другую слабость — любил видеть почтительность к блестящему мундиру.
Зная такие слабые стороны влиятельного министра, некто Бурет приобрел себе замечательно красивую, умную и крошечную болонку по кличке Юно. Шерсть на собачке была длинная, шелковистая, большой лоб и большие висящие уши. Нарядив одного из своих слуг в блестящий мундир, Бурет выучил собачку подходить почтительно к этому мнимому сановнику, еще почтительнее ласкаться к нему, ловить его взгляд и с восторгом лизать протянутую к ней руку. Когда Юно хорошо изучила такого рода льстивое обхождение, тогда Бурет отправился с ней в министерство, отдававшее на откуп разные статьи государственного дохода. Во главе этого министерства стоял названный нами сановник.
Собачка, завидев министра в блестящем мундире, тотчас же бросилась к действительному, а не к мнимому уже сановнику. Потом, переменив свой как бы невольный восторг на безмолвное почтение, она тихо-тихо подошла к ногам министра и стала нежно ласкаться. Едва министр потянулся к ней, как Юно взвизгнула от радости и принялась лизать его руку, а попав к сановнику в муфту, притворилась, что отрекается от своего прежнего хозяина.
— Да какая же у вас славная, умная и ласковая собачка, — сказал сановник, гладя ласкающееся к нему красивенькое животное.
— Если эта собачка так нравится вашему превосходительству, то вы осчастливите меня, приняв Юно под свое высокое покровительство…
Сановник самодовольно улыбнулся и принял подарок, а Бурет через несколько дней после этого получил такой откуп, от которого страшно разбогател.