Снежная королева (2)
- Подробности
- Категория: Ганс Христиан Андерсен
Снежная королева
Рассказ первый, ГДЕ РЕЧЬ ИДЕТ О ЗЕРКАЛЕ И ЕГО ОСКОЛКАХ
Ну, начнем! Дойдя до конца нашей истории, мы будем знать больше, чем теперь. Так вот, жил-был тролль, злющий-презлющий; попросту говоря, дьявол. Как-то раз он был в особенно хорошем расположении духа: он смастерил такое зеркало, в котором все доброе и прекрасное уменьшалось донельзя, все же плохое и безобразное, напротив, выступало еще ярче, казалось еще хуже. Прелестнейшие лужайки выглядели в нем вареным шпинатом, а лучшие из людей - уродами, или казалось, что они стоят кверху ногами, а животов у них вовсе нет! Лица искажались до того, что нельзя было и узнать их; случись же у кого веснушка или родинка, она расплывалась на все лицо. Дьявола все это ужасно потешало. Если человеку приходила добрая, благочестивая мысль, то она отражалась в зеркале невообразимой гримасой, так что тролль не мог не хохотать, радуясь своей выдумке. Все ученики тролля — у него была своя школа - рассказывали о зеркале, как о каком-то чуде.
— Теперь только, - говорили они, -можно увидеть весь мир и людей в их настоящем свете!
И вот они бегали с зеркалом повсюду; скоро не осталось ни одной страны, ни одного человека, который бы не отразился в нем в искаженном виде. Напоследок захотелось им добраться и до
неба, чтобы посмеяться над ангелами и самим творцом. Чем выше поднимались они, тем сильнее кривлялось и корчилось зеркало от гримас; они еле-еле удерживали его в руках. Но вот они поднялись еще, и вдруг зеркало так перекосило, что оно вырвалось у них из рук, полетело на землю и разбилось вдребезги. Миллионы, биллионы его осколков наделали, однако, еще больше бед, чем самое зеркало. Некоторые из них были не больше песчинки, они разлетались по белу свету, попадали, случалось, людям в глаза и так там и оставались. Человек же с таким осколком в глазу начинал видеть все навыворот или замечать в каждой вещи одни лишь дурные стороны - ведь каждый осколок сохранял свойство, которым отличалось самое зеркало. Некоторым людям осколки попадали прямо в сердце, и это было хуже всего: сердце превращалось в кусок льда. Были между этими осколками и большие, такие, что их можно вставить в оконные рамы, но уж в эти окна не стоит смотреть на своих добрых друзей. Наконец, были и такие осколки, которые пошли на очки, только беда была, если люди надевали их с целью смотреть на вещи зорко и судить о них вернее! Злой тролль хохотал до колик, так приятно щекотал его успех этой выдумки! А по свету летало еще много осколков зеркала. Сейчас мы об этом услышим!
Рассказ второй МАЛЬЧИК И ДЕВОЧКА
В большом городе, где столько домов и людей, что не всем и каждому удается отгородить себе хоть маленькое местечко для садика, и где поэтому большинству жителей приходится довольствоваться комнатными цветами в горшках, жили двое бедных детей, но у них был садик чуть побольше цветочного горшка. Они не были в родстве, но любили друг друга, как брат и сестра. Родители их жили в мансардах смежных домов. Кровли домов почти сходились, а под выступами кровель шло по водосточному желобу, приходившемуся как раз под окошком каждой мансарды. Стоило, таким образом, шагнуть из какого-нибудь окошка на желоб, и можно было очутиться у окна соседей.
У родителей было по большому деревянному ящику; в них росли лук, петрушка, горох и небольшие кусты роз - в каждом по одному, - осыпанные чудными цветами. Родителям пришло в голову поставить эти ящики на водосточном желобе; таким образом, от одного окна к другому тянулись словно две цветочные грядки. Горох спускался из ящиков зелеными гирляндами, розовые кусты заглядывали в окна и сплетались ветвями; образовалось нечто вроде триумфальных ворот из зелени и цветов.
Так как ящики были очень высоки и дети твердо знали, что им нельзя перевешиваться через край, родители часто позволяли мальчику с девочкой ходить друг к другу по крыше в гости и сидеть на скамеечке под розами. И что за веселые игры устраивали они тут!
Зимою это удовольствие прекращалось, окна зачастую покрывались ледяными узорами. Но дети нагревали на печке медные монеты и прикладывали их к замерзшим стеклам - сейчас же оттаивало чудесное круглое отверстие, а в него выглядывал веселый, ласковый глазок - это смотрели, каждый из своего окна, мальчик и девочка, Кай и Герда. Летом они одним прыжком могли очутиться в гостях друг у друга, а зимою надо было сначала спуститься на много-много ступенек вниз, а затем подняться на столько же вверх. На дворе порхали снежинки.
- Это роятся белые пчелки! - говорила старушка бабушка.
- А у них тоже есть королева? - спрашивал мальчик; он знал, что у настоящих пчел всегда есть королева.
- Есть! - отвечала бабушка. - Снежинки окружают ее густым роем, но она больше их всех и никогда не остается на земле - вечно носится на черном облаке. Часто по ночам пролетает она по городским улицам и заглядывает в окошки; вот оттого-то они и покрываются ледяными узорами, словно цветами! - Видели, видели! - говорили дети и верили, что все это сущая правда.
- А Снежная королева не может войти сюда? - спросила раз девочка.
- Пусть-ка попробует! - сказал мальчик. - Я посажу ее на горячую печку, вот она и растает!
Но бабушка погладила его по головке и завела разговор о другом.
Вечером, когда Кай был уже дома и почти совсем разделся, собираясь лечь спать, он вскарабкался на стул у окна и поглядел в маленький, оттаявший на оконном стекле кружочек. За окном порхали снежинки; одна из них, побольше, упала на край цветочного ящика и начала расти, расти, пока наконец не превратилась в женщину, укутанную в тончайший белый тюль, сотканный, казалось, из миллионов снежных звездочек.
Она была так прелестна, так нежна, вся из ослепительно-белого льда и все-таки живая! Глаза ее сверкали, как звезды, но в них не было ни теплоты, ни кротости. Она кивнула мальчику и поманила его рукой. Мальчуган испуганно спрыгнул со стула; мимо окна промелькнуло что-то, похожее на большую птицу.
На другой день был славный морозец, но затем наступила оттепель, а там пришла и весна. Солнышко светило, проглянула травка, цветочные ящики опять были все в зелени, ласточки вили под крышей гнезда. Окна растворили, и детям снова можно было сидеть в своем маленьком садике на крыше. озы цвели все лето восхитительно. Дети, взявшись за руки, целовали розы и радовались солнцу. Девочка выучила псалом, в котором тоже говорилось о розах; она пела его мальчику, думая при этом о своих розах, и он подпевал ей: Розы цветут,.. Красота, красота! Скоро узрим мы младенца Христа.
Дети пели, взявшись за руки, целовали розы, смотрели на ясное солнышко и разговаривали с ним - им чудилось, что с него глядел на них сам младенец Христос. Что за чудное было лето, и как хорошо было под кустами благоухающих роз, которые, казалось, должны были цвести вечно!
Кай и Герда сидели и рассматривали книжку с картинками -зверями и птицами; на больших башенных часах пробило пять.
- Ах! - вскрикнул вдруг мальчик. - Мне кольнуло прямо в сердце и что-то попало в глаз!
Девочка обвила ручонкой его шею, он мигал, но в глазу ничего как будто не было.
- Должно быть, выскочило! - сказал он.
Но в том-то и дело, что нет. В сердце и в глаз ему попали два осколка дьявольского зеркала. Бедняжка Кай! Теперь сердце его должно было превратиться в кусок льда! Боль в глазу и в сердце уже прошла, но самые осколки в них остались.
- О чем же ты плачешь? - спросил он Герду. - У! Какая ты сейчас безобразная! Мне совсем не больно! Фу! - закричал он вдруг. - Эту розу точит червь! А та совсем кривая! Какие гадкие розы! Не лучше ящиков, в которых торчат!
И он, толкнув ящик ногою, вырвал две розы.
- Кай, что ты делаешь? - закричала девочка, а он, увидя ее испуг, вырвал еще одну и убежал от миленькой маленькой Герды в свое окно.
Приносила ли после того ему девочка книжку с картинками, он говорил, что эти картинки хороши лишь для грудных детей; рассказывала ли что-нибудь старушка бабушка, он придирался к словам. Да если бы еще только это! А то он дошел до того, что стал передразнивать ее походку, надевать очки и подражать ее голосу! Выходило очень похоже, и это смешило людей. Скоро мальчик научился передразнивать и всех соседей - он отлично умел выставлять напоказ все их странности и недостатки, - и люди говорили:
- Что за голова у этого мальчугана! А причиной всему были осколки зеркала, что попали ему в глаз и сердце. Потому-то он насмехался даже над миленькой маленькой Гердой, которая любила его всем сердцем.